Гордость к тому же нашёптывала, что он справится с этим ничуть не хуже друга. И он схватил вёсла так неожиданно, что Крыс, пребывавший в лирическом настроении и задумчиво смотревший на воду, свалился на дно лодки, дрыгая в воздухе лапками. Крот же победоносно занял его место и с уверенным видом принялся грести.
– Да стой же ты, болван! – закричал Крыс со дна лодки. – Ты не умеешь! Мы перевернёмся!
Размахнувшись, Крот залихватски завёл вёсла назад и хотел было опустить в воду, но промахнулся: вёсла пронеслись над поверхностью воды, лапы гребца взлетели выше головы, и он свалился на беспомощного Крыса.
В ужасе схватился Крот за борт, и в следующую секунду – плюх! – лодка перевернулась и он очутился в реке.
Какой же холодной и мокрой оказалась вода, как шумело в ушах, когда он опускался всё глубже и глубже ко дну, и как ярко и приветливо светило солнце, когда ему удавалось, отфыркиваясь, всплыть наверх.
В отчаянии Крот почувствовал, что снова идёт ко дну, когда внезапно чья-то сильная лапа схватила его за загривок. Это был, конечно же, Крыс. Крот понял, что друг буквально сотрясается от хохота, – почувствовал это через его плечо, лапу и собственную шею.
Крыс подсунул весла под лапы Крота и поплыл сзади, толкая беспомощного зверька к берегу, а затем вытащил из воды и усадил на траву. Друг теперь напоминал пропитанный водой, съёжившийся комок.
Проведя лапами по его шёрстке, отжав её немного таким образом, Крыс сказал:
– Ладно, старина! Побегай по берегу, пока не согреешься и не обсохнешь, а я нырну за корзинкой с провизией.
Подавленный и пристыженный, Крот трусил вдоль берега, пока Крыс снова и снова нырял в реку, переворачивал и привязывал лодку, ловил в воде вещи, доставал со дна корзинку, а потом пытался забраться с ней на берег.
Когда всё было готово для того, чтобы продолжать путь, Крот, кроткий и грустный, уселся на корме и, как только они отплыли, тихо и с чувством произнёс:
– Мой великодушный друг Крыс! Мне очень стыдно за свой глупый поступок. У меня просто сердце разрывается при мысли, что из-за меня ты мог бы лишиться этой восхитительной корзинки. Сможешь ли ты простить меня?
– Да, всё в порядке! – весело ответил Крыс. – Ведь вода – моя стихия: там я провожу больше времени, чем на суше. Не бери в голову!
И кстати, почему бы тебе не погостить у меня немного? Обстановка у меня, конечно, поскромнее, чем у Жаба, ну да ничего. А я научу тебя грести и плавать, и скоро ты будешь чувствовать себя в воде не хуже всех нас.
Крота так тронула доброта Крыса, что горло сдавило от волнения и он смахнул слезинку тыльной стороной лапки. Крыс тактично отвернулся, и постепенно к Кроту вернулось бодрое расположение духа, так что он смог достойно ответить двум куропаткам, осмелившимся было хихикать над его непрезентабельным видом.
Когда они пришли домой, Крыс развёл в комнате огонь, усадил Крота в кресло, принёс ему халат и шлёпанцы и до самого ужина развлекал всяческими речными историями, которые показались гостю очень увлекательными