где люди действительно знали и учили предметы, всегда был отсев. Множество талантливых девушек по разным причинам не получило диплом. В четвертой группе завершить образование удалось всем.
Для успешной сдачи любого экзамена требовалось хотя бы прочитать текст на французском. Конечно, никто не поставит пятерку или даже четверку, но с третьего раза, на последней пересдаче, прочитав фрагмент из Мопассана или Золя, можно было получить в зачетку «удовлетворительно» и двигаться дальше. Оля не стала мучить себя изучением языка, нет, она могла сказать, как ее зовут, сколько ей лет, но дальше этого не особенно продвинулась. Зато правила чтения выучила достаточно быстро и с тех пор не знала никаких проблем с зачетами или экзаменами.
Были и те, кто даже в такой группе пытался хоть чему-то научиться, но Оленька все пять лет проходила с одной тетрадкой, она в принципе ничего не конспектировала, считая это ненужной тратой сил и времени. Главное – быть на занятии. А стираешь ты пальцы в кровь, пытаясь успеть за очередным преподавателем, или рисуешь чертиков – никого не волнует. Когда делили на группы, всегда присоединялась к той, где была единственная заучка, которая сделает все и за всех. Но если другие хотя бы пытались внести свою лепту, Оленька просто спокойно ждала, когда все будет готово и она сможет мелодичным голосом зачитать плоды чужого труда, получив заветную галочку или отметку в журнал.
Другой пункт, который предстояло решить – это отдельное проживание. Бабка с дедом изрядно утомили своим надзором, видимо боялись, что родительские гены могут преподнести сюрприз. По счастью тетка крайне удачно брачевалась, муж был их тех, кого называют золотая молодежь. У него уже тогда было две квартиры. Одна из них, однокомнатная, находилась как раз таки возле педагогического института, в самом центре города. Пришлось несколько месяцев изображать невероятную усталость и даже пару раз притворно упасть в обморок, чтобы показать, как утомительна дорога после учебы. Бабка насела на дочку, та на мужа, поэтому Оле даже не пришлось никого уговаривать, ей просто принесли ключики на подушке, буквально умоляя переехать. Поломавшись для вида недельку, с деланной неохотой собрала вещички, пустив слезу, перебралась. В этой квартире она проживет десять лет. Свобода…
А потом появился Андрей. Буквально прилип на улице. Ольга относилась к такого рода знакомствам не то чтобы неодобрительно, просто полагала, что ничего хорошего ждать от уличного кавалера не стоит. Но этот оказался настойчивым. Дежурил на крыльце института, пока у Ольги не закончились занятия. Увязался провожать до дома, в двадцать лет только так и бывает.
– Я могу тебя завтра в институт проводить? – робея, спросил молодой человек.
– Если хочешь – жди в половине девятого, – спокойно ответила Ольга.
К себе приглашать не стала, еще не хватало грязи в прихожей, погодка в конце сентября стояла практически английская, дожди лили не переставая, даже в центре города с газонов на асфальтовые