господа, в русской армии появилось новое воинское формирование – взвод связи, – опять засмеялся Данин. – Вы, поручик Смирнитский, все с идеями, и, признаюсь, неплохими идеями. Мне, господа офицеры, очень нравится ваше желание воевать здесь долго, – Данин повернулся к узким окнам и проговорил с горечью: – Посмотрите, как бегут. Как красиво бегут. Позор! Хотя бы за форты цеплялись…
XX
Новая армия Макензена почти без сопротивления, строевым шагом, посмеиваясь и удивляясь легкости бега русских войск, налегке, обгоняя свою застрявшую в грязи артиллерию, дошла до Вислы и была готова так же легко перейти по мостам через реку, но натолкнулась на стену – на форты. Из-за стен фортов встретили немцев так подготовленно, так умело, таким метким огнем пушек, пулеметов и винтовок, что немцы, не ожидая такого сопротивления, растерялись, остановились, а затем побежали от фортов, теряя сотни своих солдат.
– Макензен, ты чего застрял? – с шумом выдохнул сквозь свои огромные, торчащие в стороны усы Пауль фон Гинденбург. – Ты уже должен быть в Варшаве. А ты где – топчешься около мостов?
– Так форты…
– Какие еще, к черту, форты? Людендорф, о чем он говорит?
– О фортах, Пауль, о фортах. Никто не предполагал, что русские укрепят форты. По нашим данным, полученным из штаба командующего фронтом Рузского, Варшаву решено было не защищать, а тут… Мы даже не знаем, кто отдал приказ защищать эти мосты. Знаем только, что там гвардия, – перехватили радиопереговоры. Русские, как всегда, открытым текстом шпарят. Но не знаем, сколько там войск: по одним данным один батальон, по другим полк, а по третьим вообще дивизия.
– Какая гвардия? Это те, что у тебя выскочили из окружения, когда мы раздавили армию Самсонова? Это те, что не дали нам выиграть битву под Таранавками? Что происходит, Людендорф: какие-то гвардейцы останавливает армию? Если бы это была австрийская армия, я бы, может, и понял, но немецкую!.. Сотри их с лица земли, Август, иначе я сотру тебя! На пенсию отправлю!
– Но, мой генерал, это же форты!
– Что форты? Подтяни тяжелую артиллерию, устрой им ночную атаку… Черт, Макензен, я должен тебя этому учить? Людендорф, дайте ему все, что необходимо, но чтобы я больше не слышал об этих фортах и об этих гвардейцах! Вперед! Следующее сообщение от тебя, Август, должно быть из Варшавы! И моего оболтуса из своего штаба забери, нечего ему там штаны протирать – пусть воюет, как все!
Август Макензен пришел в свой штаб и вызвал пополневшего от безделья и вина Оскара Гинденбурга.
– Оскар, это не мой приказ – твоего отца. Бери обратно свой полк и ночью возьми форты.
– Почему ночью?
– Днем ты весь полк положишь.
– Генерал, давайте пошлем два полка, три и возьмем форты штурмом.
– Оскар, я думал, ты в своего отца, который ценит каждого германского солдата. На узком пространстве перед фортами и полку-то не развернуться; ты хочешь положить всех? Не выводи меня из себя. Я сказал: ночью! Иди и будь достоин своего