иди и не греши, – повар развернулся и, держа кастрюлю только за одну ручку, захлопнул за собой дверь свободной рукой.
Бизнесмену хотелось показать ему вдогонку фак или что-то понеприличней, что-то забытое из детства. Да, именно детская обида клокотала в груди чугунным тазом, призывая: обидь в ответ, так сказать замочить за замочить. Только вода остудила Книгу, заткнутую за пояс за спиной.
Секунда. Слова пришли сами: «Отче наш…»
И не хотелось дойти до машины и достать пистолет или шокер, а затем напугать, проучить вздорного поваренка.
Мимо на бреющем пронесся государственный флаер, на столь низкой высоте поднимая айро-двигателем настоящие волны в дорожных лужах. Одна из волн накрыла Севера, повторно дав возможность охладиться.
– Черт!
Молитва на губах сорвалась.
В ответ на призыв – одна из многочисленных водосточных горгулий с козырька крыши здания соседнего с офисом «Лексбери-Сити» – плюнула струйкой пережеванного ей дождя. Попала. На Александре Северном не осталось ни одного сухого места.
Спина в грязи. Грудь и ноги в мыльном растворе. И с волос стекает пропахшая птичьим пометом жижа.
Бизнесмен бессильно развернулся в сторону противоположную стоянке флаеров и пошел к своей машине. Медленно, с каждым шагом норовя поскользнуться или просто бессильно грохнуться на колени.
Сегодня и сейчас его шагам вторил молебен из далекого храма на главной площади. Сегодня и сейчас Александр различал слова на всех языках, в унисон творящих свой требный молебен. А завтра он донесет эхо этого колокольного голоса к звездам…
Во имя Отца, Сына и Святого духа. Аминь.
Бежевая туманность, закрывшая шапкой смога город, сочилась на улицы города. Смог изредка прокалывали своим светом звезды и мигание спутников и заходящих на посадку космолетов. Небу было интересно подсмотреть под крышку гари, коей укрылись эти странные человеки, постоянно жалующиеся на смоляные небеса и сами делающие их таковыми. В колодец очередного прокола в смоге показались головы двоих: седая шевелюра с одной черной прядью, принадлежащая усталому человеку без возраста, и прическа, подошедшая больше рок-музыканту, но носимая великим преступником, Иродом без царства.
– Он поехал в космопорт. Будем брать? – Шумаев взялся за крест на шее, тот предательски висел посередине, не давая ответа. Грегор сверился с лежащими у него на ладони серыми камешками, на вид рунами.
– Пусть едет, Саш. Он действительно одержим.
– Тогда получим второй «труп» и ноль зацепок, – Шумаев плюнул под ноги и пошел к своему всестихийнику.
– Это ты, с какого считаешь? Одна зацепка уже есть, его путь. Он контактировал с Ним. Саш, он одержим Богом.
Круг восьмой. Грех и Гнев
«Раз – в тетрадку, два – в книжонку, в ад кромешный – три.
Как же жить теперь с глагольной рифмою внутри?»
Мария Тухватулина
«Кали-Ола». Кафе «Шахри»