несколько дней тому назад нашли дом. Жить будем в пригороде… Так как квартиры здесь много дешевле… Я нахожусь в поисках торгов и случайных вещей, но купить ничего не могу по той простой причине, что у нас нет денег… Банкир выдал Федору вперед его жалованье за сентябрь, и на это мы живем".
Неустроенность, пережитая трагедия на море, сказались на здоровье Элеоноры. 28 августа 1839 года в "жесточайших страданиях" она умерла на руках Федора Ивановича. Смерть потрясла его настолько, что в одну ночь, у её гроба, поседел. В письме к В.А.Жуковскому он поделился горем: "Есть ужасные годины в существовании человеческом. Пережить все, чем мы жили в продолжение целых двенадцать лет… Что обыкновеннее этой судьбы – и что ужаснее? Все пережить и все-таки жить". Рана о смерти Элеоноры не давала покоя Федору Ивановичу. "… эти воспоминания кровоточат и никогда не зарубцуются", – писал он родителям 1 декабря 1839 года.
Через десять лет после смерти жены посвятил ей стихотворение.
Еще томлюсь тоской желаний,
Еще стремлюсь к тебе душой –
И в сумраке воспоминаний
Еще ловлю я образ твой…
Твой милый образ, незабвенный,
Он предо мной, везде, всегда,
Непостижимый, неизменный,
Как ночью на небе звезда…
"Все пережить и все-таки жить". Так и поступил Тютчев. Он поехал в Геную к Эрнестине. В конце декабря 1838 года они тайно обвенчались. 7 июля следующего года их венчали в Берне, в церкви при русском посольстве. Жениху было тридцать пять лет, а невесте – двадцать восемь.
Тютчева с Эрнестиной связывала не только страстная любовь, но и глубокое взаимопонимание. Она удочерила его детей от первого брака: Дарью, Екатерину и Анну. Чтобы читать стихи мужа в подлиннике, изучила русский язык и стала помощницей во всех его делах. Среди стихотворений, посвященных Эрнестине, есть и такое.
Люблю глаза твои, мой друг,
С игрой их пламенно-чудесной,
Когда их поднимаешь вдруг
И, словно молнией небесной,
Окинешь бегло целый круг…
Но есть сильней очарованья:
Глаза, потупленные ниц
В минуты страстного лобзанья,
И сквозь опущенных ресниц
Угрюмый, тусклый огнь желанья.
В счастливом согласии 23 февраля 1840 года у них родились дочь Мария, а в следующем году сын Дмитрий. В письмах Федор Иванович, любя, называл жену "кисонькой". Баден-Баден: "Милая моя кисонька, вчера утором я любовался местностью сквозь пролет огромного полуразрушенного окна древнего баденского замка… Все это очень красиво, но когда я обернулся, чтобы заговорить с тобою – тебя рядом не оказалось… Но если ты не сопутствуешь лично, то преследуешь меня воспоминанием о себе, мне следовало бы даже сказать – терзаешь меня, ибо это, несомненно, настоящее терзанье. Стоило приезжать сюда одному. – Странное дело! Ни мир, волнующийся у меня на глазах, ни встречающиеся люди – ничто, ничто человеческое не напоминает мне о тебе…".
Незадолго до рождения дочери Тютчев в "знак