что человечество строило города во все возможные стороны. Заборами и стенами ограждаясь от соседей и границами от тех, кто говорит на другом языке и выглядит немного иначе. И только сейчас я понял, в принципе, в эпоху перед концом времени, человек, как вид, умер. Он просто оставался на месте из-за введённых условных обозначений. Конечно, среди нашего рода оставались такие, у которых в самой генетической цепи вписано вечное шило в заднице, которое не позволяло сидеть на месте. Именно такие индивидуалы и двигались вперёд, остальные до попадания в город под землёй жили в городе, что возвышался над поверхностью, и жаловались, и старались выживать… Сейчас я вижу лишь пыль и облака.
«Стоп! Облака!» – я понимаю, что до этого, после всего случившегося, я не видел того, как облака проплывали бы под слоем атмосферы. Сейчас я видел облака. Они нависли над пылью, окутавшей остатки жизнедеятельности.
Наблюдаю за движением, что возникло под куполом давления, под скорлупой, отделяющей от космического холода. Я плаваю в невесомости, уставившись в иллюминатор. Я стараюсь смотреть сквозь своё отражение, стараюсь не замечать того человека, что живет там, и прекрасно понимаю, что нарушаю одно из первоочередных правил. Эта мысль не даёт мне покоя, но я не могу сопротивляться интересу. Меня увлекают небо и облака так, как никогда не увлекали, пока я был на земле… плохая ирония. А глаза с отражения потихоньку начинают прожигать дыру где-то в районе моей переносицы. Я это чувствую, даже не обращая внимания на стекло, концентрируясь на обратной стороне.
– Пора отлипать от иллюминатора, – произношу в слух и отстраняюсь. «Спорт… Надо занять мышцы и мысли», – вот о чем я думаю.
А все потому, что теперь мне слишком интересно смотреть в иллюминатор. Там показывают нечто интересное… Там происходят движения, за которыми я не могу понаблюдать невооруженным взглядом. Я могу видеть лишь последствия миллиона маленьких, тысяч средних, череды больших изменений. Возможно, все это происходит куда быстрее, чем мне кажется… возможно, нет. В любом случае, мне слишком интересен Мир вне пространства металла и пластика.
Здесь есть всего один тренажёр – велосипед. Я не знаю, почему так и кто придумал это. Скорее всего, это связано с отсутствием гравитации. Скорее всего, этот тренажёр нужен, чтобы мышцы ног не атрофировались в безвоздушном пространстве. Он рассчитан на возвращение из этой бездны… Я его использую, чтобы убить время до неизбежного и очень неприятного события.
Я слишком хорошо переношу одиночество. Нет ни плохих снов, ни желания покончить с собой, никаких странных голосов, о которых меня долго и настойчиво спрашивали во время всех медицинских обследований… Мне интересно, как задающий вопрос доктор определяет, правду или ложь говорит человек сидящий напротив? Что, если в космос попадёт психопат? Ведь такой вариант тоже возможен? Пускай он маловероятен, но возможен! И я представляю эту ситуацию, этот диалог:
– Вы здоровы?
– Да.
– Голоса слышите?
– Нет.
– Прощайте.
Или:
– Здоровы?
– Да.
– А