как любой русский будет там с текущим укладом общественной идеи изгнания за борт бесполезных. Попутно она спровоцировала разнообразие критических точек в криминале и, то что случилось с Андреем и Ильёй, было косвенно спровоцировано её усилиями, но там было именно вдохновение через форму изменения: она не знала заранее результат, а познавала его после, так как когда сделал, почти всегда стремишься рассказать кому или оставить себе память об этом.
Природа часто так осуществляла выздоровление людям и иногда даже чудеса: а по факту это были не чудеса, а восстановление искажённого хода истории в местных условиях.
Пространственная физика и есть настоящее колдовство, так как человек непосредственно не мог это изучить: его этим одарила природа для общения с ней, но не власти над ней. Но один Бог этого не понимали сегодня вымирала раса от того, что тогда он этого не понял. Тем не менее даже это просто ошибка. Не получилось и природа стремится это исправить, так как возможности вообще чудес в мирах нет. Они мечтают об этом также, как человек мечтает летать без крыльев.
То есть чудеса представляют собой не только мечты людей, но и амбиции самих космосов (миров).
Так или иначе чудо может получиться, а может получиться чудовище. Риск всегда имеет место быть. Однако чудовище тоже живое чудовище и имеет свою красоту в отличие от кого-то или чего-то, что тоже по-своему красиво. То есть оценка красоты – это некий уровень понимания свойств кого-то или чего-то во взаимной выгоде. Да и бывает ли невзаимная выгода? Бывает, что не ценишь отсутствие чего-то, либо наличие. Недостаток тоже может проявлять что-то полезное – многообразие вариантов красит жизнь.
Так она и формировала заговор: с той звездой план через нашу в основе, так как всегда своя решает в итоге приоритетно, потому то они просто дольше существуют в беспрерывности разума, как проявления физической формы во всех направлениях движения основы веществ – пространства. С иной в другом направлении и, хотя бы, рождается здесь новая мечта. Когда появляется мечта, значит где-то что-то изменилось и явно не в худшем изменении.
Жизнь в Москве и на Небесах продолжалась мучительной обыденностью: всем не нравились одинаково маленькие квартиры с разным ремонтом и понятием современности, все одинаково верили в душу, все жили под рабским гнётом Бога и прочих иерархических участков. Всё у всех шло одинаково под лучами надежд пробиться в их обществах. Одна просились на Небеса в молитвах и их посылали, а другие там просились в Ад и тоже их посылали. И всех посылали туда. Где они находятся, а они всё никак не желали возвращаться к реальности.
Андрей об этом не знал. Он ехал в машине с Елизаветой вчера, а уже сегодня хотя бы спал в кровати и без храпящих рядом бандитов. Он до сих пор не мог понять, что за степень дурости нашла на него, когда он в боли собственной злобы хотел таких мучений тому