кивнул:
– Там-то люди культурные, ясное дело…
Приехав на Арбат, Алексей легко нашел первое строение сорокового дома, поразившее его шедевральностью своей архитектуры. Дверь в подъезд, как и сказала клиентка, оказалась ровно напротив места, где некогда стоял памятник Булату Окуджаве. Позвонив в домофон, курьер услышал интеллигентные переливы не сильно молодого женского голоса и, партией ритм-секции, лай какой-то, по всей видимости, некрупных габаритов псины.
После того как Алексей объяснил, кто он такой и зачем пришел, дверь открылась. Поднявшись по лестнице (лифт не работал, о чем гордо извещала табличка) на третий этаж, молодой человек вошел в черный прямоугольник, ведущий в четвертую квартиру. Там его встретила лет сорока пяти или больше породистая женщина в очках, которая, видимо, и говорила с ним по домофону. Дама предложила ему снять куртку и пройти в комнату, но Нарочный решил не терять времени. Татьяна (так звали женщину) взяла переданный курьером ноут и отдала его на проверку мужчине также в солидных летах, видимо – ее мужу. К мужу она обращалась по имени-отчеству – Михаил Валентинович, что повергло Алексея в легкий шок. Впрочем, вспомнив утренний разговор, он понял, что квартира на Арбате – это и есть то самое место, где можно не удивляться вежливости. Михаил Валентинович неустанно тщился уговорить не гавкать рыжеватую суку, которую держал на руках. Алексей не разбирался в марках безалкогольных вин (других к тому времени уже не осталось), марках машин и породах собак.
Подошедшая домработница, попросив Нарочного, стоявшего у зеркала возле тумбочки, подвинуться, прошла в, казалось, позолоченную дверь ванной комнаты. Только тут курьер решил хорошенько осмотреться, тем более что с клиентом как обычно начались какие-то непонятки, и это грозило на какое-то время растянуться. В комнатах с высоким потолком висели картины, стояли какие-то фигурки солдат в треуголках и с ружьями, наличествовали всевозможные атрибуты сытой и вкусной жизни в довольстве.
Контур конфликта с клиентом между тем обрисовывался всё четче: шесть месяцев гарантии были прописаны в документе вместо заявленного года. При этом стоимость ремонта составила почти двадцать пять тысяч рейхсблей. Набрав номер офиса, хозяйка ноутбука, дождавшись соединения с менеджером, начала разговор:
– По телефону был обещан год гарантии, что для меня является важным моментом, учитывая стоимость ремонта, приближенную к стоимости нового аппарата. Если у вас записываются все разговоры, то можете сами послушать. Курьер ваш сейчас находится у меня. Как будем выходить из создавшегося положения?
Менеджер сервисного центра пообещал перезвонить, а Татьяна пока спустилась за чем-то в подъезд, так как кто-то снова позвонил в домофон. В отсутствие жены Михаил Валентинович, не участвовавший прежде в разговоре, выпустив успокоившуюся в конце концов живность, подошел к Нарочному и сказал:
– Не желаете пока книжку почитать?
– А что вы можете мне предложить? –