и от того красива как Клеопатра. Не снимай маску, иначе разгонишь всех покупателей.
– Хамло! Я в полицию звоню.
– Дура! – Включаю Иоанна Грозного. – На дыбу пойдешь, женщина. Холопка. Как с царем говоришь? Четвертовать. Где моя опричнина? Где Малюта Скуратов?
Нинка шипит как чайник, дуется, затихает. Решила со мной не связываться. Убью. Разве могу я женщину тронуть? Дура! Я же душа тонкая.
А потом все исчезло. Злость на мир, на людей. Исчезло все, что разгоняло скуку. Вошла в меня хлябь бесная и стала хозяйничать.
И я захирел. По-настоящему. В одночасье. Словно жилы из меня вытянули, потроха ватой подменили. Мозги выгрызли – как мой кот у голов куриных.
Хлябь бесная так ловко завоевала заряженную на бунт душу, что я перестал узнавать себя. Пошлый, серый, безликий, человек толпы – что может быть хуже для артиста? Человек толпы – при этом толпы чурающийся, одиночка со всеми признаками надвигающегося диагноза – «turba virum». Актер, растерявший все свои маски, но главное – потерявший лицо. Я и бриться перестал поэтому. Думаю, что борода и усы хоть какой-то образ несут. Плевать, какой. Церковный? Может быть, так и надо было? Пустота, прикрытая бородой с усами. Чушь. Тошнота. Хлябь. И пошлость. Серость безликой массы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.