Он просыпается!
Да проснулся, уже проснулся! Я скоро хохотать буду, как от щекотки, от ваших щеток. Ведь по телу меня терли не тканью, как тарелку, – я только теперь это понял, – а мягкой щеткой.
Глаза мне опять открыли, в глаза хлынул поток света, – можно сказать, что ослепил. Закрыли.
– Нормально выходит, – я понял, что это уже другой голос, мужской. Значит, первым звучал женский?
Чего? Кто выходит? Я? Откуда выходит? И куда заходит? Ох! Лучше бы опять плыть «по волнам моей памяти», или по каким волнам я там плыл до этого? Спокойнее.
Шипение. Руку около плеча сдавило чем-то, сдавливание медленно прекратилось, потом повторилось. На указательном пальце я ощутил какой-то твердый предмет. Не могу сказать, что его не было ранее, – просто включились каналы связи с моим пальцем. Как бельевую прищепку на палец одели. Попытался пошевелить рукой и обнаружил, что руки не могу оторвать от холодного металла. Металла? Откуда?
Я попытался что-то крикнуть, но горло мне не подчинялось. Да и что-то очень мешало мне в горле. Рядом со мной возникло какое-то бульканье.
– Не надо сопротивляться, – раздался мужской голос надо мной. – Просто расслабьтесь и предоставьте всё нам. За Вас дышит аппарат, потому не надо ему сопротивляться. Путь дышит.
Ощущения от моего тела постепенно включались и становились просто невыносимыми. Где-то со стороны груди или живота проступила пульсирующая боль. Я попытался крикнуть или зарычать, но услышал только собственный стон. От усилия боль просто зашкалила и запульсировала во всем теле, в голове. К боли добавилась беспомощность, безысходность…
– Больно? – спросил голос. Мне показалось, что я кивнул головой. – Сейчас обезболим, – и я почувствовал, как в руку воткнулась игла.
Я так же понял, что у меня просто переполнен мочевой пузырь. Щас или он лопнет, или глаза. Совершенно инстинктивно я забарабанил кистью руки по поверхности постели.
– Ну что еще? – спросил опять мужской голос без тени раздражения. АГА! Я уже различаю оттенки чужой речи. Это хорошо.
Я показал кистью руки, – ну не получалось пока двигать отдельными пальцами, – в сторону паха. Не помню уж, с какой по счету попытки мне это удалось. Ощущение, что указательный палец сдавили пассатижами, только усилилось.
– Помочиться? Мочись, мочись, – там катетер стоит, – прокомментировал мужской голос правильно понятое мое движение. Вот только он не понял, что стоящий, – как теперь выяснилось, – там катетер при пустом мочевом пузыре просто вызывал ложные непрерывные позывы, как если бы пузырь был переполнен. Но ничего не поделаешь. Пока я привязан, – АГА, вот почему я не могу двигать руками, а ногами, – пробую. Нет, тоже привязан, – я полностью в их власти. Ублюдки! Уберите катетер! Но никто меня не слышит. Только рядом со мной опять забулькал, видимо, дыхательный аппарат.
– Да не сопротивляйся же ты! – опять раздался мужской голос.
Потом