помогает подавать запивочку в храме.
В тете Зине, Леше и Даше была какая-то другая жизнь. Катя еще не знала ни про клирос, ни про запивочку, и уж тем более не подозревала, что совсем скоро у нее тоже появится свой храм и духовник.
Но духовник появился – через другую мамину знакомую по конференции, тетю Наташу. Она была маленькая, веселая и только воцерковлялась, а ее муж – строгий, высокий, с худым суровым лицом – уже десять лет ходил в храм, к отцу Митрофану, своему духовнику. Позвал и Катиных родителей – отцу Митрофану только что дали восстанавливать храм, бывший при советской власти складом, можно было пойти поработать, помочь, а заодно и приглядеться.
Вскоре, когда полы были отмыты, сооружен фанерный иконостас и проведено электричество, в храме совершили малый чин освящения. На стенах зияли дыры от отвалившейся штукатурки, под ногами скрипели и перекатывались камешки от разбитых плит; икон и подсвечников почти не было, Царские врата пока заменяла натянутая на веревке шторка, а вместо паникадила с потолка свешивалась одинокая лампочка на длинном шнуре. Но народу пришло так много, что Катя вместе с другими детьми стояла на сбитых ступенях солеи, и огромный, мощный и полный сил отец Митрофан, довольно улыбаясь, вышел на выщербленный амвон говорить первую в этом храме проповедь.
III
На Рождество в гимназии устроили первый приходской концерт. Папы помогли соорудить в самом большом классе сцену, притащили стулья для зрителей, мамы украсили стены мишурой и гирляндами. Где-то добыли большую, под потолок, настоящую елку и нарядили ее принесенными из дома игрушками.
В соседнем классе Лидия Петровна с кучей бумаг в руках давала последние указания ученикам – они должны были петь колядки и читать стихи. Кате и Соне поручили вместе рассказывать стихотворение «Рождественская звезда», правда, только до середины, оно большое. Катя учила его две недели и выучила хорошо, но Лидия Петровна велела повторять, и они отошли к окну, повторяли, почти не глядя в отпечатанный на машинке бледный текст на тонких листочках. Катя время от времени выглядывала в коридор – пришел ли отец Митрофан? Тогда бы сразу же начался концерт… Но отец Митрофан почему-то опаздывал. Зашла мама, поправила Кате белые банты в косичках, перекрестила ее и ушла в «зал». Катя снова выглянула в коридор.
– Восста-а-а-а-ни-те-е-е-е! – вдруг загремело на всю школу.
Все вздрогнули, замерли. По коридору, воздев руки, стремительно шел отец Митрофан, рукава его рясы развевались и летели за ним, как черные крылья. И тут уже все выдохнули, облегченно засмеялись – наш батюшка такой, может и пошутить!
Он улыбался, довольный, подмигнул – Кате? Или еще кому-то? Она испуганно спряталась обратно за дверь.
– Ро-жде-ство Тво-е, Хри-сте Бо-о-же-е на-аш… – затянул мощный голос, как будто начал мерно и гулко бить огромный колокол, и все подхватили, разом поднявшись.
Лидия Петровна быстро всех построила, напомнила,