показался ей самым новаторским из всего, что попадалось за время поездки. Он уже окончательно избавился от замшелых древних стен, оборонительных башен и защитных укреплений. Это был деловой город, активно строящийся и расширяющийся во все стороны. Аните подумалось, что скоро ему тесно будет в долине между двумя покрытыми растительностью холмами. Нагромождение строений, представлявших собою очаровательно-сумасшедшую смесь различных стилей от барокко до классицизма, разбухало, как квашня под лучами жаркого летнего светила. Гроссмюнстер с его не то шестисот-, не то восьмисотлетней биографией смотрелся посреди эклектического разгула величественным анахронизмом.
– Наказ герра Мейера мы выполнили, – промолвила Анита, когда они неспешно брели по правому берегу ленивой речки Лиммат, вытекающей из Цюрихского озера и делящей центр города пополам. – Можем посмотреть еще что-нибудь. Я слышала, на церкви Святого Петра – самые большие в Европе куранты.
Взглянуть на куранты им не довелось. Едва миновали Гроссмюнстер, как откуда ни возьмись вылетел юркий одноконный ландолет с надвинутым над коляской тентом и помчался прямо на них. Максимов в последний миг успел оттолкнуть Аниту, увернулся и сам. Ландолет пролетел мимо, угодил колесом в грязную лужу, образовавшуюся после того, как ночью прошел небольшой дождик, и на платье Аниты, без того потерявшем идеальный вид в ходе вчерашних событий, расплылись бурые безобразные кляксы.
Максимов выдернул из-под пиджачной полы револьвер, который накануне, перед отъездом из Шпрайтенбаха, предусмотрительно переложил из чемодана в карман брюк (после всего, что произошло по пути из Базеля в Цюрих, это была совсем не лишняя предосторожность). Вытянул руку, навел мушку на прыгавшую корму ландолета. Анита вцепилась ему в локоть.
– Алекс! Что ты делаешь?
– Хочу выстрелить… Не мешай!
– Тебя посадят в тюрьму!
– Черт… он уже уехал! – Максимов опустил руку с оружием. – Ты успела рассмотреть кучера?
– Нет… По-моему, сутулый, с бородой… Больше ничего не помню.
– Плохо! Следовало бы заявить в полицию. Он хотел тебя сбить!
– Ничего подобного! Да, он несся прямо на меня, но в последний момент отвернул в сторону. Этот форейтор – очень ловкий, такой маневр не всем под силу.
Ярость Максимова понемногу улеглась, недовольство осталось.
– Ловкий он или не ловкий, все равно ему полагается выписать штраф за опасную езду! Посмотри, во что он твое платье превратил…
Анита как раз этим и занималась – со всей тщательностью осматривала подол и рукава, беспощадно забрызганные бородатым лихачом. Двух мнений быть не могло: платье испорчено бесповоротно. Мерзкая противная жижа впиталась в ткань и вызывала у Аниты отвращение. Хотелось поскорее переодеться, но во что? Багаж с запасом одежды все еще оставался в Шпрайтенбахе, с собой у Аниты на смену не было ничего. Она обругала себя за непредусмотрительность, достала