дорогая, проходите, угощайтесь.
Она протягивает мне коробочку конфет, не иначе, белая госпожа знакомит дикарей с достижениями цивилизации.
Коробка действительно мудреная, в форме сердца, каждая конфетка завернута в яркую фольгу. В магазине такое не продается.
Я отказываюсь, но Алина Петровна настойчива. «Берите-берите!»
И все-таки нет. Я предлагаю перейти к делу.
– Ах, Инночка, проблемка пустяковая, – смеется начальница и тщательно закрывает дверь, – нужно всего лишь слегка поправить ваше заключение по той аварии.
Я делаю виноватое лицо, вспоминая, где могла напортачить. Вроде бы все по шаблону написала, данные перепроверила… Работа у меня скучная и однообразная, но я стараюсь, потому что это единственное, чем я могу еще чуть-чуть гордиться.
– Совсем капельку, – журчит Алина Петровна, – надо просто написать, что в крови пострадавшего не содержится следов алкоголя.
– Простите? – Я не так уж сильно удивлена этим предложением, но изображаю сильнейший шок, как викторианская старая дева, случайно увидевшая обнаженного мужчину.
– Ах, Инночка, не надо так остро реагировать, – начальница дарит мне одну из самых ослепительных своих улыбок, – просто вместо двоечки поставьте нолик, и все. Нужно, чтобы бедняга оказался трезв.
– Но анализ показывает, что он был пьян, как сапожник.
– Тише-тише, Инночка, успокойтесь и поймите, что это необходимо сделать.
– Вы предлагаете мне сознательно сфальсифицировать результат экспертизы? – теперь я изображаю праведное негодование и, в общем, не так уж сильно наигрываю.
– Ах, Инночка, здесь задействованы серьезные, можно сказать, политические интересы. Вам трудно это понять, вы исполнитель, а я руководитель и вижу всю картину в комплексе.
– Зато я вижу два промилле алкоголя, и долг запрещает мне сделать вид, будто я их не вижу.
Алина Петровна хмурится:
– Не получается у нас разговора, Инна Александровна.
– Не получается.
– Вы ведете себя, как ребенок. Ну хорошо, если вы не видите дальше своего носа, я скажу, что поддержка на таком уровне откроет большие возможности перед всем нашим отделением.
Я пожимаю плечами.
– Да, это и новое современное оборудование, и научная работа, в конце концов, новое здание. Все это у нас появится, если вы поправите в заключении одну-единственную цифру.
Знаю, что не стоит, но не могу удержаться:
– А зачем нам новое современное оборудование, если мы будем в заключениях писать не то, что есть, а то, что надо? Пишущими машинками обойдемся.
Начальница морщится и поправляет свою безукоризненную прическу.
– Ах, как все-таки с вами трудно, Инна Александровна! Видимо, придется вам напомнить, что вы – моя подчиненная и обязаны выполнять мои распоряжения.
Господи, как же хочется запустить руку в безупречную прическу и приложить эту самодовольную рожу об стол… Раз пятнадцать, пока