чего ты взял, что дворец? Сам видел или сказал кто? – Практически зарычал Шкет.
– С корешем мы его хату обнесли, на дозу надо было…
Снова помолчали. Шкет мрачнел всё больше, но уже не злился. Видел он ту хату и помнил репортаж из телевизора – золота на чёртову тучу бумажных денег вынесли и тому подобное…, никого поймать не сумели. Вот значит, кто отца Власия на деньги так не хило опустил.
– Братан, там реальные бабосы. – Снова заговорил Штык. – Мы за год озолотимся. – Помолчал, блаженно улыбнулся и добавил. – И сразу на карибы, мулаток драть, да махиты жрать.
– Мы вампиры.
– И по хуй, шифроваться будем. – Шкет промолчал. Не нашёлся что ответить. Ведь действительно – если вести себя аккуратно, никто никогда не догадается, что они такое на самом деле. И мысль, в принципе, ему нравится. Быть ближе к Богу и при этом в шелках нарезать, если подумать хорошенько, то вроде бы ничего плохого в том и нет…, однако, просто так высоко в церкви не подняться. Там тоже своя иерархия, своего рода авторитет, который нужно долго нарабатывать. И есть там, для высших чинов, некоторые требования.
– Нужно в семинарии учиться, что бы там бабки реальные иметь. – Наконец, сказал Шкет.
– Учиться? – Изумился вампир. – Как так учиться? За каким вообще?
– Иначе сан не дадут. Или можно послушничество пройти.
– Чего?
– У попа шестерить пару тройку лет.
– Ну нахер. – Штык задумчиво поскрёб стол пальцем. Его лицо вдруг озарилось светлой такой доброй улыбкой. – Знаю как сделаем! Нахер семинарии и шестерить тоже не будем. Мы попу хавальник об алтарь расхерачим – что бы чухан позорный в тему говорил своим старшим, дескать, отвечаю, эти два реальных пацана, шестерят по чёрному, каются, водку не пьют и вообще святые в хлам. – Кивнул товарищу и добавил. – А если чего не то ляпнет, мы ему сердце ложкой вырежем.
Шкет долго смотрел на друга. Пристально так и очень долго.
– Я думал Бог меня проклял, сделав кровососом.
– Да ну ты брось. – Отмахнулся Штык, наливая водки по стаканам.
– Я ошибался. Он меня проклял, когда тебя вампиром сделал.
Штык кивнул, выпил и тут дошло – подавился, кашлять начал, себя по груди рукой бить.
– Давай я ебану? – Шкет поднялся, ухватил табуретку. – По жабрам сзади, а?
– Хррр…, братан! Ты чё в натуре! Успокойся! Я же так сказал, в шутку.
Шкет с сомнением поставил табуретку на пол. Сел. Некоторое время смотрел на Штыка и наконец, нашёлся что сказать, что бы он эту свою идею навсегда забыл.
– Само по себе, вампиры-священники, это уже жесть какой грех. Но кроме того, Штык, ты думаешь чисто кадилом махать и молиться, это всё? Если кто помер, тебе придётся ехать, отпевать, обряды делать. Нужно службу в храме вести и не дай бог водки нажрёшься – тебя сана лишат и прочее и прочее. Просто на публике светиться и кадилом махать, надо Митрополитом быть, как минимум. Тот же отец Власий, по всему городу мотается, работает.
– Ну пиздец… – Штык потух совершенно. – И