может бросить вызов другому вампиру и сразиться с ним…
– Чё за средневековое дерьмо? – Вставая на ноги и разминая кулаки, произнесла Соня. – Мы тебе что, гоблины немытые? В натуре ты достала. Мы цивилизованные люди, в конце концов!
Несколько секунд она стояла, гневно сверкая оскорблённым взором, очей своих красных.
Затем рукой махнула и повелительным тоном сказала:
– Шкет, вставай. С боку заходи, вдвоём её отпиздим и в окно выкинем.
– Соня.
– Чё?
– Не будем мы её в окно выкидывать.
– Ну ок. Просто по полу размажем. Давай поднимайся. Я не могу одновременно отрывать ей башку и тобой управлять. Сам давай, а то она нам опять пиздюлей пропишет.
– Соня, иди погуляй, соку попей там что ли…
Девушка медленно повернула голову. Хрустнули шейные позвонки. Глазки сузились и взор Шкета вдруг стал туманным. Он наклонился вперёд, сжал кулак и сам себе в челюсть двинул так, что с кресла выпал. Соня хмыкнула, вздёрнула подбородок повыше и покинула комнату.
– Ууу… – Провыл Шкет, забираясь обратно в кресло. – Ненавижу эту суку…
Некоторое время он смотрел на Лену, баюкая уже сросшуюся челюсть. Лена смотрела куда-то поверх его головы, совершенно пустым взглядам. Происходящее, похоже, привело её в шоковое состояние.
– Эй. – Позвал Шкет. Взгляд женщины, медленно опустился ниже, замер на его лице. – Я не злюсь. Ну, порамсили мальца – базару нет, ну и пофиг – забыли уже. Все ж свои. Ты это, Мудрость да? А чего это конкретно, ну вот типа, я вот чё могу. – И показал руку. Ногти с шелестом выпрыгнули вперёд, достигли длины сантиметров десять и с таким же шелестом, вернулись обратно. Снова на пальцах Шкета, уродливые коричневые ногти, словно бы поражённые грибковым заболеванием. На вид хрупкие, бугристые, а на деле, способны пропарывать бетон. – А ты? Лена да? Ну а ты как бы типа умная, да?
Лена медленно кивнула и едва заметно улыбнулась.
– Я могу прочитать книгу за десяток минут и не забуду ни строчки. – Улыбка неуверенно поползла в стороны, стала шире. – Да, я, типа, умная.
– Ну норм чё, мы тоже, как говорится, не пальцем деланные. – Он снова выпустил когти и опустил руку к полу. – Смотри чего умею. – И шустрым движением пальцев, вырезал в линолиуме, простенький символ, только стружка в разные стороны летит, да скрип слышно. – Во. Видала?
– Инь-янь. – Кивнув, сказала она. – Символ равенства добра и зла.
– Да? – Покосился на испорченный пол, пожал плечами. – Слушай, ты же хотела что-то Штыку рассказать? – Она согласно кивнула. – Ну давай мне расскажи. Сама видишь – он сейчас нажрётся до потери пульса, а Соня на башку совсем больная.
– Эти слова предназначены Носферусу, он должен донести их до всех прочих… – Шкет издал звук, навроде «гы-гы», и Лена, покраснев щеками, замолчала на несколько долгих минут.
– Ты говори, а я ему сам передам, когда протрезвеет.
Лена медленно кивнула и с большой неохотой начала говорить. С каждым её словом, он хмурился всё больше и слушал