да? Какая хоть из себя?
– Какая… Высокая, стройная, волосы тёмные, глаза, губы… – я вздохнул мечтательно. – В библиотеке познакомились. Там литературный вечер был, и она пришла. Волосы на затылке в пучок собраны, а в глазах такая, знаешь, хитринка. Прям таки колдовская. С ней, правда, тип мрачный ходит, Илюша Герасимов…
– Я знаю кто это, – ухмыльнулся Галыш. – Если из библиотеки и с Илюшкой, значит, Анька Арбатова. Не связывайся с ней. У меня младший брат с ней в одном классе учился.
– Какая Арбатова? – спросил Лёха. – Петровича дочка?
– Не, какая Петровича? Ты чё? У Петровича сын. А это Анька, этого, как его… директора… м-м-м-м… редактора. Редактора газеты! Ну, того самого, как его… Имя вылетело.
– А, вон какие Арбатовы. Ну всё, понял. Серёня, спишь что ли? Давай ещё по соточке.
Я хмыкнул. Значит, её Аня зовут и она Геннадия Григорьевича дочь. Однако. Теперь понятно, какие знаки она имела ввиду. А этот Илюша тот ещё пройдоха. Ухватился за юбку редакторской дочки! Молодец. Иначе не видать ему публикаций в газете…
Зазвенел телефон, я посмотрел – смайлик – впервые, наверное, не захотелось отвечать. То ли настроение такое равнодушное, то ли просто перегорел, но всё же ответил:
– Да, Солнце.
– Я же просила!..
– Просила, просила. Отвыкну, обещаю. Чего хотела?
– Ты занят там чем-то? Пьёшь что ли опять?
Ничего от неё не скроешь, словно чувствует, ну да теперь других пускай воспитывает.
– Слушай, говори, чего хотела или я телефон выключу.
По ту сторону связи возникла тишина, та самая, которая взрывается. Я приготовился к гневному всплеску, даже губы сжал, чтоб ненароком не взорваться в ответ, и очень удивился, услышав осторожное:
– У тебя всё в порядке?
– Да. Говори, давай.
Она ещё помолчала, я услышал звуки, похожие на всхлипывание. Но она никогда не плакала; злилась – да, но не плакала.
– Вадим хочет к тебе приехать, – голос спокойный, уверенный и немного недовольный, но это не удивительно: Вадим всегда был маменькиным сыночком, а тут, можно сказать, проявление характера, поэтому понятно, почему недовольный. – Не знаю, откуда на него такая блажь нашла, но я не против.
– Я тем более не против, пусть приезжает.
– Хорошо, я передам ему. Пока.
– Пока.
Я задумался: ко мне хочет приехать сын. Странно. За десять последних лет мы виделись с ним раз пять, может шесть. Ещё звонил ему на дни рожденья, поздравлял – и вдруг хочет приехать. Странно. Даже как-то… даже как-то боязно. Что я скажу ему при встрече?
– Что случалось? – спросил Лёха.
– Да ничего… так, сын приезжает.
– Сын? Большой?
– Двадцать два года.
– Большой. Женат?
– Какое, даже в армии не был.
– Не был? – хмыкнул Галыш. – Армия нужна, без неё мужик никак, тем более нынче всего год служить. Это мы по два года отхватили – это да. А год, так, бахвальство. Батя мой вообще трёшку служил в пехоте. А на море и того больше.
– Не