меня с моим котом ко всем чертям!… Но я надеюсь, что этого не произойдет. Этим сообщением я пошел ва-банк.
Конечно, на самый крайний случай есть друзья, которые пускай и поворчат, но все же согласятся помочь. Есть родители, которые тоже будут ворчать, но помогут, но мне хочется попросить об одолжении именно Мелиссу. Плюс, это действительно удачный повод встретиться. Просто встретиться вновь, пообщаться и, если я пойму, что могу себе позволить попросить об одолжении, то сделать это.
Время спешит вперед, и делает это параллельно с тем, как мир катится в бездну. Я еду домой, и мои глаза сами по себе закрываются то ли от усталости, то ли от всего того количества информации, прошедшей через мозг в течение этих рабочих часов. Даже не могу сказать о том, сколько их было. Даже не могу утверждать о том, что я не живу в офисе, потому что живу. Дома я лишь стараюсь отоспаться. Квартира – хранилище моих вещей, без которых я буду собой, но которые без меня станут мусором, возможно, принадлежащим другим людям… В межчеловеческих отношениях тоже есть что-то схожее…
Пробки тянутся червями стрессов и заполняют практически весь город вечером. Пробки растягиваются утром и иногда появляются днем. Пробки – паразиты, обитающие в организме города. Они высасывают жизненные силы, они утоляют свой голод, насыщаясь человеческим временем, они утоляют жажду, выпивая ругань, льющуюся из человеческих душ. Пробки тянутся через весь город, и по пути домой я выскакиваю из одной, попадая в следующую, третью, новую и так каждый день, два раза в день, как по рецепту врача… Правда, психологи и психиатры советуют воздерживаться от вспышек гнева и избегать стрессов.
Телефон на приборной панели спит, и от этого раздражение еще больше. Я жду ответа, но его нет, и не факт, что он будет вообще. Это ожидание напоминает мне игру в рулетку. Я уже сделал ставку, поставив на красное… Конечно, красное! Мне кажется, красный бархат отдает вишневым оттенком… Я поставил все, что было, и теперь наблюдаю за тем, как шарик скачет по нумерованным разноцветным секциям.
Музыка дыханием басов качает мою голову. Сейчас играет какая-то модная группа. А раньше молодой парень чувственным голосом, с придыханием, пел о своей великой и чистой любви… к деньгам. В той музыке было зашкаливающее количество ударов в минуту, а вот слов было мало. Слова были скудными и, честное слово, если детсадовцу дать карандашик и объяснить, что есть деньги, то он из своего еще не изуродованного мировосприятия извлечет куда более ценные мысли, нежели: «Копейка рубль бережет – девиз магната; Пачка денег к уху, яхта – моя зарплата…».
«Интересно, когда случилось так, что слова стали аранжировкой для музыки? Неважно что, неважно о чем, главное – красиво пропевать красивые словосочетания, за которыми нет смысла… – думаю я. – … Нет, конечно, может быть, и есть… Как вариант, я тупой и не могу своими мозгами понять гениальность произведения, не могу рассмотреть, расслышать то, что хотел сказать автор. Не так давно в мире искусства появилось понятие «абстракционизм».