тут же отшатнулась от начальника и уперлась пятой точкой в бок автомобиля.
– Кира, – с легкими нотками недовольства произнес Воронцов. – Вы ходячая неприятность. У меня сегодня несколько важных встреч, а вы сияете красным носом!
– Простите, Кирилл Романович, – шмыгнула указанным органом обоняния и тут же скривилась, прикладывая руку к переносице.
– Ржевская! – тут же всполошился начальник. – Дайте я посмотрю, что там у вас.
Попыталась слабо сопротивляться, но Воронцов одним строгим взглядом пресек все поползновения на его авторитет. Послушно опустив руку, скосила глаза, не желая смотреть в глаза начальнику. Какой–то он заботливый… Ну конечно, поступает, как нормальный мужчина, заметивший, что девушке больно.
Воронцов аккуратно приподнял мой подбородок пальцами. Судя по неприятному холодку, поползшему по пояснице, он вперился в меня излишне внимательным взглядом. Когда начальник легонько прикоснулся к носу, зашипела не хуже разъяренной кошки.
– Успокойтесь. Ничего страшного не случилось, – заявил мужчина, нависая надо мной огромной скалой. И я совершила ужасную оплошность – забывшись, перевела взгляд с бетонного пола на Воронцова, встретившись с его серыми глазами, в выражении которых невозможно было не заметить заботу и беспокойство. Приятно… Я уже отвыкла, что мужчина может смотреть на меня вот так – как будто ему не безразлична моя боль. В груди как–то сразу потеплело, и я смутилась. А ну цыть, Ржевская! Что за ересь выдумала? Конечно, ему не безразлично, ты же его сотрудница.
– Какие же женщины все–таки нежные тепличные цветочки, – вдруг проговорил Воронцов, и чувство благодарности резко отхлынуло.
Я–то тепличный цветочек? Да когда я с Мишки головой в препятствие улетела, даже не пискнула! Молча собрала себя с грунта манежа, села обратно в седло и продолжила тренировку. Конечно, уже вечером, придя домой, поняла, что не обошлось – голова дико кружилась, к горлу подступала тошнота. Пришлось ехать в травмпункт, где констатировали сотрясение мозга. А он тут о каком–то ударе о пластик говорит! Потому напомнившая о себе гордость заставила выдрать подбородок из цепких ухоженных пальцев Воронцова – сразу видно, что тяжелым трудом он не обременен. Воронцов хмыкнул, но руки убрал, даже отошел на шаг, переставая давить своей властной энергетикой на маленькую меня.
– Нос вы точно не сломали, крови нет, сильного ушиба тем более. Покраснение скоро пройдет, – хмуро продолжал начальник. – Но лучше приложить лед. На всякий случай.
Угу, чтобы я не встречала клиентов, как Дед Мороз.
– У вас есть аптечка?
– Посмотрите в багажнике, – прищурилась я и, дождавшись, пока Воронцов окончательно отошел, придерживаясь за то же многострадальное зеркало, присела, поднимая упавшие ключи. Несмотря на слегка закружившуюся голову, удержала себя в вертикальном положении.
– В багажнике говорите? – ядовито сказанул Воронцов. – Да тут ничего кроме акустики нет!
Не