освободившись раньше времени, Филь радостными скачками понёсся в дормиторий, решив не откладывать естествознание в долгий ящик и успеть сделать часть работы до ужина.
Пролистав раздобытую в библиотеке книжку Роджера Бэкона, он догадался, почему профессор Лонерган уважает этого учёного. Сам Лонерган крайне отрицательно относился к Аристотелю, считая его тормозом науки, и за критику его учений был даже изгнан из университета Болоньи. Роджер Бэкон пошёл дальше: он, не мудрствуя лукаво, заявлял, что «если бы мог, то сжёг бы все сочинения Аристотеля».
Филь спустился вниз и снял с наружной стены дормитория масляную лампу, чтобы по совету из книжки провести эксперимент. Заслуженного корыта на стене не оказалось, и он решил, что Якоб передумал и забрал свою собственность.
Вернувшись, Филь открыл окно: печь внизу затопили, и в комнате сделалось душно. Игра с тенями от свечи и лампы заняла у него время до ужина, и он спохватился, только когда услышал за окном голос Яна:
– Я вынужден, к своему сожалению, объявить тебе, что ты свинья!
Филь кинулся к окну: интонации Яна свидетельствовали, что тот опять собрался дергать волка за хвост. Но это оказался не волк, а всего лишь Ральф Фэйрмон. Филь поёрзал, устраиваясь поудобней на подоконнике.
– Не тебе, Хозек, учить меня манерам, – воскликнул Ральф уязвлённо. – Мой род куда древнее твоего, мы здесь чуть ли не с самого Основания!
Ян спросил потрясённо:
– Так ты один из тех сердаров, о которых так много говорят? Это ведь они здесь с самого Основания, все прочие были пригнаны ими из Старого Света как расходный материал для борьбы с демонами.
– Не сердар, но тоже из породистой семьи, – вспыхнул Ральф. – И нас не гнали, мы сами пришли!
– Слово «тоже» здесь будет излишним, – поправил Ян. – Сердары никого не делят по породе и тут старались это изжить, но, видать, в твоём случае они потерпели поражение. Что лишний раз доказывает, что порода ещё не признак ума, – он снисходительно усмехнулся, – скорее его могила!
Наслаждаясь сценой, Филь подпер лицо ладонью. Фэйрмон так смешно пыжился, что он не удержался и прыснул.
Ральф бросил взгляд на открытое окно и пошёл на Яна в атаку.
– Хозек, – рыкнул он раздражённо, – я тебя предупреждаю: будешь задевать мою семью, дело для тебя кончится трёпкой! И дружок твой тебе не поможет, чьё корыто я снял по указанию ректора!
– Трёпкой? – отозвался Ян, пропуская всё остальное мимо ушей. – Не сильно ли сказано?
Филь решил, что сцена зашла далеко, с сожалением оторвался от подоконника и поторопился на улицу.
Пока он бежал, распределение сил изменилось: теперь против Яна были Ральф и Курт Норман. За Яном, однако, тоже прибавилось сил: Мета с Анной стояли, приблизившись к нему вплотную с обеих сторон, как в день, когда Филь сам чуть было не подрался с их братом.
– Эй, – крикнул им Филь, шагая с крыльца. – Эй, вы что, собрались драться? В колодце мало места для всех, давайте перенесём это на другой день. Тогда и я смогу поучаствовать!
– Да