был молод, лошадь для Яна оказалась стара. Она еле переступала копытами, но другого от Якоба было трудно ожидать: ещё двух коней, бывших в его распоряжении, он пуще глаза берёг для повседневной работы.
– Как зовут эту рухлядь? – спросил Ян, с жалостью глядя на клячу.
– Молния, – буркнул Якоб, помогая его другу взобраться на спину жеребца.
Неудобная лошадиная спина под Филем шевелилась непредсказуемым образом. На конце длинной шеи торчали лошадиные уши, которые тоже шевелились. На жеребце не было места, за которое можно было бы ухватиться и оно бы не двигалось. А когда Ян потянул его за поводья, которые отдал ему Якоб, Филь проклял тот час, когда решил научиться ездить на лошади. Как люди получают от этого удовольствие, он отказывался понимать.
Они как-то очень быстро оказались на игровом поле, где Ян, к ужасу Филя, бесстрашно вручил ему поводья, объяснил, что с ними надо делать, а потом приступил к обучению. Зажав хлыст в руке, он принялся описывать на кляче круги вокруг жеребца, понукая Филя начать самостоятельное движение. Тот застыл как истукан, с трудом удерживая равновесие, а жеребец крутился под ним на месте, не сводя глаз с грозного хлыста. Было заметно, что конь всей душой противится идее оказаться к нему задом.
Ян не замолкал с начала гадкой карусели:
– Ноги! Руки! Пятку на место! Куда наклонился? Корпус поправь! Пятку! Руки! Повод подбери!
И так неустанно, привлекая внимание к названным частям тела короткими ударами хлыста. Филю было не до овладения управлением, он был занят приданием себе правильной позы, только бы его друг наконец умолк и прекратил размахивать хлыстом.
– Ногу от колена назад, пятку вниз, вперёд не вались! Пытаясь делать всё одновременно, Филь пыхтел не хуже старой клячи.
– Поворот направо – правый повод, левый шенкель!
Жеребец вдруг послушался и в самом деле повернул направо. Филь так удивился этому что против воли пришпорил коня, послав его вперёд по прямой.
– Не позволяй ему думать! – крикнул Ян следом. – Направляй, а то потом не исправишь, он станет чихать на тебя!
Следуя совету, Филь завернул жеребца налево, потом направо, начиная потихоньку радоваться, какая славная под ним лошадь. И тут он неожиданно ощутил сладкое чувство нарождающегося полёта.
Его тело оторвалось от лошадиной спины, а ноги, как крылья сказочной птицы, повлекли его вверх. Руки, крепко сжимавшие повод, коснулись разгорячённой шеи коня. Перед лицом Филя оказались выразительные глаза, излучающие ехидство. Благородный лоб животного проплыл под ним внизу, и тут наездник сообразил, кто отправил его в полёт.
Удивительно, но Филь приземлился на ноги. Жеребец, казалось, ошалел от этого, его взгляд из ехидного сделался безумным. Едва Филь снова уселся на него, он повторил манёвр, и его наезднику пришлось выполнить повторное спешивание, не столь удачное. Отплёвываясь от набившегося в рот снега, уязвлённый Филь смерил сердитым взглядом жеребца. Тот, казалось, откровенно смеялся. Ян неподалёку тоже давился от хохота.
– Он, по-моему, необъезженный! – выдавил Ян сквозь смех. – Якоб подсунул