она лежала среди беспорядочно разбросанных подушек и простыней, как прекрасная покойница. Видя, что обессиленная девушка не способна больше отвечать на ее исступленные ласки, доведенная почти до безумия незавершенным наслаждением, графиня, как в бреду, бросилась на ковер. Она, как израненный зверь, обезумевший от боли, каталась по нему, неестественно выгибала свое тело, стонала, кусала себе губы… Погрузив длинные тонкие пальцы в то место, где был расположен источник мучающего ее желания, скрежеща зубами, она старалась достигнуть вершины наслаждения.
При этом зрелище я совсем потерял рассудок. Сначала эта картина вызвала у меня отвращение, и я совсем уже было решил выйти из своего убежища и, обрушив на графиню лавину своего негодования, прекратить это надругательство над прекрасным телом, над самыми сокровенными человеческими чувствами. Но мой целомудренный и благородный порыв тут же был заглушен волной нахлынувших на меня сладострастных желаний. О, как слаб человек! Тело мое трепетало, и я был не в силах унять эту дрожь, обуздать свою плоть.
Сорвав с себя одежду, весь во власти самых низменных инстинктов, с гордо поднятым символом мужской силы, я устремился к прекрасной Фанни. Я видел перед собой нагое прекрасное женское тело и, не помня себя от страсти, заключил его в свои объятия. Прежде, чем Фанни поняла, что подверглась новому нападению, я торжествующе вонзил свой горящий от нетерпения приап в заветную ложбину… Я чувствовал, как подо мной, отвечая каждому моему толчку, извивается гибкое тело моей желанной. Я осыпал ее лицо страстными поцелуями и, впившись губами в пылающий рот девушки, нашел ее язык, колющий и жгучий…
– О, Боже, я умираю… – Фанни на мгновение судорожно сжала меня нежными руками, замерла, но тут же с новыми силами принялась дарить мне свои неистовые ласки.
– Ах, Фанни, – воскликнул я, – постой… теперь ты… о-о-ох! – и я почувствовал, что умираю от блаженства.
Лежа в объятиях Фанни, совершенно обессиленный, я внезапно ощутил, как чьи-то руки вцепились в меня. Графиня, привлеченная нашими бурными вздохами, вонзившись пальцами в мое тело, кусала меня в припадке ревности, стараясь вырвать из объятий своей подруги. Этот яростный натиск пробудил вновь мои угаснувшие было желания. Между двух голых женских тел, пылающих страстной жаждой наслаждения, возбужденных, алчущих, я снова овладел Фанни и, властвуя над покорной девой, продолжал бороться с графиней, решив не уступать ей свою возлюбленную. Я оказался в самом центре сплетения трех тел, мечущихся, сцепившихся одно с другим. Воспользовавшись моментом, когда бедра графини оказались рядом с моей головой, я крепко сжал их и жадно погрузил свой язык в воспаленную, влажную часть ее тела. Фанни в это время в самозабвении любовно ласкала пышную грудь графини. В мгновение ока безумствующая Гамиани была побеждена и усмирена.
– О, какой огонь вы зажгли! – восторженно восклицала ненасытная графиня. – Это безумие… о-о-о… пощадите… я не выдержу… о, какая жгучая сладость… вы сошли с ума… Боже… я задыхаюсь… я умираю…
Обмякшее