этим милым носиком.
– Квартира, что над тобой, принадлежит моей дочери. Наверное, слышал, что там произошло?
Вот и слёзы! Вот и их причина! Неожиданно. Борис Николаевич вспомнил, как зашла она с мужчиной в квартиру этажом выше, где он находился в качестве понятого. Вспомнил брезгливое лицо её спутника и вытянувшихся по стойке «смирно» людей в форме. Борис Николаевич не осуждал человека, сказавшего резкие слова его женщине и хлопнувшего дверью. Выходит, её дочь не была ему дочерью.
– Слышал.
Он встал, перемыл посуду. Убрал со стола продукты. Женщина смотрела в окно на своё отражение.
– Я старая?
– Ты теперь моя. Самая-пресамая прекрасная девушка, и ей надо выспаться. Иди прими душ, потом я. И спать. День перегружен эмоциями.
Она послушалась, хотя недавно основательно мылась дома. Было любопытно, как выглядит ванная комната холостяка. Горе горем, а женского любопытства никто не отменял.
Сама квартира улучшенной планировки. Кухня большая, двенадцать метров. Квадратный холл с четырьмя дверьми, включая входную, одного цвета и модели. Она толкает дверь и заходит в ванную. Просторная. Плитка на полу имитирует камень. Стены до середины выложены искусственной галькой и напоминают одесскую кладку. Неожиданное решение. Большое зеркало в кружевной серебряной раме. Серые полотенца свёрнуты в рулоны на полке цвета металла. Интересный мужской дизайн. Коврик… Нет! Коврик тут не ляжет, слишком уж всё лаконично. Лучше циновка из бамбука тёмного цвета.
– Разобралась с кранами?
– Я оглядываюсь…
– Я разобрал кровать, переключил кондиционер на ночной режим. Делай свои дела и в кровать! А я немного посижу на кухне. Меня сегодня не было на рабочем месте, так что придётся поработать с компьютером.
– Можно мне посмотреть телевизор?
– Не можно. Минут десять, не больше.
– Хорошо.
Только Татьяна вытянула из-под головы большую подушку, положив на её место поменьше, подвигала всем телом, чтобы прочувствовать под собой чужой матрац, как тут же поплыла в мир сна. Когда Борис Николаевич закончит шуршать бумагами и клацать по клавиатуре, Татьяна просмотрит несколько ярких слайдов и поплывёт дальше за утренней дрёмой. Собачка вскочит на свои тонюсенькие ножки в кровати и оскалит зубки навстречу мужчине, вошедшему в комнату.
– Неблагодарная трясучка! Впрочем, на твоём месте я тоже бы показывал зубы.
Он разговаривал с собакой и раздевался. Переложил собачку на другую сторону кровати.
– Спать на кровати теперь ты не должна.
Собачка зарычала.
– Тихо ты… Спи. Согласный я.
И тоже провалился в сон. Собачка всю ночь не сомкнёт глаз. Будет лежать и созерцать в темноте очертания своего счастья на кровати. Что же делать с мужиком? Два огонька на «ветродуе», зелёный и красный, сольются в один, и она заснёт, когда в комнате станет светать.
Утро. Восемь часов. Девять часов. Ни единого звука. В кровати спят двое, вернее, трое. Собачка заснула совсем недавно, и потому её сон крепок. Женщина открывает глаза. Странная люстра висит над головой.