недалеко от ноутбука, распространялся дивный запах, а вид кружевной кофейной пенки согревал сердце даже при открытой форточке. Чашка мёда и кусочек сыра на тарелочке с голубой каймой оставлены в недрах большого холодильника. Вторник день рассыпчатого печенья с сахарной пудрой и стружками лимонной цедры.
Разогнав кровь короткой гимнастикой, Зоя успела принять душ, приструнить короткие прямые волосы и оделась по своему обыкновению в огромный белый свитер крупной вязки поверх хлопковой майки и в спортивные штаны. Поёжилась. Провела пальцами по влажным всё ещё волосам и наглухо закрыла окно. Там, за двойными стёклами океан обыденной жизни Злого Городка. Там живут сотни недовольных собой людей, в любую минуту дня и ночи готовых развлечься исправлением вашей жизни. Беспорядок в собственных делах проще всего компенсировать вмешательством в чужие.
В своё время Зоя избежала участи жертвы. Обстоятельства бросили её в середину бурной реки, и она поплыла, предварительно наглотавшись воды – мокрая, злая, но живая и сильная.
Запах кофе подействовал как магнит, и она сразу принялась за работу. Ноутбук быстро загрузился. Пальцы легли на клавиатуру. Одинокая жизнь «разведёнки без мужика» приучила её беспрерывно действовать, чтобы не поскользнуться и не съехать в зыбучий песок ленивого уныния, и чтобы не подвывать от тоски. Сочинение стало Зоиной страстью в девятом классе и с тех пор беспрерывно душило её волнами вдохновения. Она не хотела быть автором года и от вида своего имени в книжном магазине испытывала панику. За тридцать пять лет она перебывала дочерью, женой, матерью, подругой, учителем, воспитателем, старшим менеджером, риэлтором, но покинула все эти занятия в страстном, неугасающем желании сочинять.
Лёгкий непередаваемо-прекрасный аромат страниц новой книги порою снился ей. Зоя покупала только те произведения, до обложек которых она могла с радостью дотрагиваться снова и снова. Самыми главными в её жизни стали два смысла – писательство и чтение. Родные привыкли к тому, что её практически никогда нет, но она может помочь с деньгами. Странно и тоскливо было ощущать, что ни один из близких людей не смог выдержать простое испытание терпением: никто не дожидался Зою по вечерам с парой чашек чая и горячими оладьями с малиной, никто не просил её передохнуть и уехать с ним в Питер на пару дней. Родителей устраивали её утренние СМСки, с шаблонным текстом «Доброе утро. У меня всё хорошо» или «С добрым утром! Лёгкого Тебе дня!», подростки-сыновья много времени проводили с отцом, их отец, и соответственно бывший муж Зои согрелся в объятиях жизнерадостной общительной женщины. Подруги, с которыми нужно пить горячительные напитки быстро исчезли, поняв её невменяемую привязанность к зелёному чаю и кофе с натуральным сыром. Зое не требовалось разбавлять жизнь алкоголем, её опьяняло творчество. Её согревали мысли о завершении очередного проекта, о положительной рецензии в уважаемом журнале, о возможности накопить для сыновей капитал, раз уж ей не стать им хорошей матерью.
«Не особенно живописные у меня руки. Руки бабушки». – Подумала она, формируя речь главного героя. Сегодня, как и всегда, её тонкие, но не особенно изящные пальцы бегают по клавиатуре, придавая композиционную красоту строго выверенной последовательности мыслей. Вся её жизнь сосредоточилась микро разрядами слов, множество которых плавно образует придуманную форму. Закалённая многократными редактированием различных по стилистики текстов, Зоя торопилась зафиксировать восьмую главу новой книги.
А следующая глава непременно начнётся с неразбирихи. Непослушные обрывки идей приползут ядовитыми змеями, сворачиваясь клубками, пульсируя в уме, забирая все силы, меняя слой реальности вокруг. Готовая к схватке, Зоя крепко схватит и выдернет одну из тварей, вороша живой клубка, потом жестоко припечатает извивающуюся гадину буквами.
«Господи, кто-то умрёт» – пронеслось в голове неожиданно, как удар в спину и снова кишащий клубок мучительных мыслей принялся хлестать по шее и по рукам – если их не приструнить прямо сейчас, станет очень-очень больно и пусто. Мысль остынет. Горячий запал именно этой истории уйдёт. Нельзя медлить… но ведь в воздухе появился ядовитый мороз! «Об этом потом. Сейчас – пиши!» Модная уверенная в блеске своего таланта писательница должна следить за тенденциями – Зоя не обращала на них внимания, тенденции поспешно следовали за её творчеством сами: бывали дни, когда она не знала – она ли пишет книгу или книга пишет её…
Спокойную, бедную на события жизнь работяги Зои омрачали только две вещи: периодические бессмысленные предчувствия плохого (она предпочитала объяснять их усталостью) и загадочные сны. «Обе вещи неосязаемы, следовательно, никто мне не поверит», – решила Зоя и ни разу не делилась плодами своей мучительной тревожности. Зачем об этом кому-то знать? Она сама прекрасно справиться.
«Один из людей не сумеет удержать свою душу при себе, и это умирание будет осенью. Скоро, очень скоро осенью. – Пронеслось в голове. – Господи, спасибо, что я не знаю кто».
Неугомонная Зоя печатала по семь или восемь часов каждый день, так что пророческие заскоки редко её обременяли, вытесняемые сонливостью. В шутку она даже называла себя «сломанный приёмник апокалипсиса», и продолжала сочинять