не иначе как Святой Женщиной), открыла им глаза, помогла вернуть вкус к жизни…, Колян слушал. И странные дела творились с его разумом. Чем больше спиртного падало в желудок, чем больше он слушал, тем меньше он верил во всё это и в тоже время…, память. Он не хотел сознавать, что стал вампиром. Ему было страшно. И может быть, утром, он бы попытался сбежать. Но память начала возвращаться.
Он вспомнил, как поднялся с пола, как смотрела на него серая женщина.
– Тебе нужно восполнить силы, сын мой. – Сказала она очень мягким голосом – настолько, насколько это было возможно при её уникальном тембре, больше напоминавшим рёв простуженного и крайне голодного тигра. – Иди, пей вволю. Зверьки ждут тебя на улице, пей сколько хочешь, пей за всех нас, величественный потомок Детей Ночи, тот, что будет хранить средоточие величайшей мощи всех вампирских кланов, хранитель Призмы, пей пока хочешь. Зверьков много, ты такой один – помни об этом, помни, когда зверьки будут прятать своих уродливых выродков от твоих царственных клыков. Ты последний мой сын – помни об этом.
Она отвернулась к окну, а Колян понял, что не может ни удивляться, ни думать – в голове нарастал рёв, безумный, почему-то, имеющий яркий насыщенный красный цвет. Он вдруг услышал биение сердец во всём доме сразу. Услышал, как текут литры крови по венам людей…, зверьков…, он выскользнул в дверь. Трансформация началась ещё на лестничной клетке. Когда приезжие посмотрели на подъезд, оттуда вышел ни очередной «лох», жаждущий справедливости и неспособный решить проблему лишь одним способом, какой понимает уличная шпана. Неспособный на это из страха, из-за того, что закон лишил его такой привилегии. Нет. На этот раз, вниз спустился Зверь. Существо в двести кг весом, красными глазами, мощными клыками и без единой мысли в голове, только инстинкт, только жажда крови. Машина смерти воплоти…, Колян вспомнил вкус мяса на языке. Вкус крови, бегущий по пищеводу. Он непроизвольно глотнул – потекли слюнки. Ему хочется ещё. И что бы жертва визжала, что бы она трепетала под его могучими лапами, что бы из неё брызгалась кровь…, пришли и другие воспоминания. В итоге, Колян обхватил голову руками и замер, глядя в стол круглыми, полными ужаса, глазами.
– Э, корефан, чё потух?
– Я зверь.
– Норм погоняла, оценил? Давай за то и жахнем!
– Я убивал людей! Мне это нравится! Ты понимаешь? Я чудовище! – Взвыл Колян.
Штык пожал плечами. Налил по рюмкам. Тяжело вздохнул и смущённо признался.
– А я прикинь, не, не подумай чего, просто не всегда ж получается…, в общем, я по утрам дрочу в туалете. – И снова тяжело вздохнул. – Фух. Знаешь, признался и в натуре, на душе легче стало.
– Ты что несёшь???
– Ну ты же сам начал! – Возмутился вампир. – Признался во вредной привычке и я вот тоже.
– Вредная привычка? Я людей убиваю! И мне это нравится!
– Гы. А дрочить думаешь, мне типа больно? Тоже нравится. – Тут он перегнулся через стол и доверительным шёпотом сообщил. – Надо левой рукой, так оно кайфовее.
Колян долго молчал.