в пятом классе, он был ещё в четвёртом. Но это однако несущественно опять.
Есть какие-то штуки, которые делашь просто так. Не для Вечности, не за деньги, ни для чего, просто нравится.
За эти штуки, как это ни удивительно, тоже однажды платят деньги. Помню своё изумление, когда ещё в прошлом веке получил вдруг по почте перевод от Игоря Моисеевича Иртеньева на четыреста рублей за рассказ про Гитлера, опубликованный в журнале магазин. Ну, приятно конечно. Типа ни за что, просто так дали.
То есть всё, что ты делаешь с удовольствием, неважно что – лапти плетёшь из бересты или лепишь из говна фигурки, всё оно рано или поздно так или иначе оплачивается. Но чаще поздно, то есть не сейчас. А за квартиру платить надо сейчас. И жрать чего-то надо прямо сейчас, и сигареты кончились.
И тогда ты делаешь такую работу, за которую деньги платят сейчас. Делаешь календарик с кошечкой, обложку для старушечьих мемуаров, переводишь про лоцманские буи в охотском море. Но делаешь ты это очень плохо и все тобой недовольные, и сам ты тоже страдаешь, и в общем все несчастные. И денег этих хватает ровно на то, чтобы как раз заплатить за квартиру, купить пищи и сигарет. А на то, чтобы купить себе хотя бы пару месяцев, не говоря уже про лет, свободы, чтобы заниматься тем, чем хочется – нихуя не хватает.
Поначалу кажется, что всё это можно совмещать: с девяти до шести сидеть в офисе, а потом плести прекрасные лапти, и какое-то время это даже получается, а потом вдруг нет. Потом вдруг оказывается, что после того, как ты наделал кошечек и собачек, единственное, что ты можешь сделать – это купить пива и тупо хуячить Фашыстов в игре вольфенштейн.
И тогда надо чего-то решать. Чего-то решать блядь надо.
Это я впрочем не к тому, что нуждаюсь в чьём-то мудром совете. Я сам в этом лучше всех разбираюсь. Это я так просто, попиздеть вышел.
Затея моя с тем, чтобы торговать своими книжками и на этом озолотиться, естественным образом накрылась сами знаете чем. В конечном итоге я, разумеется, совершенно запутался, кому чего послал, кому не послал, какие-то книжки вернулись – и что с ними делать? В общем, я впал в ступор и почувствовал себя мерзавцем и жуликом.
И следует честно признать, что идея изначально была совершенно идиотская. Экслера из меня не получилось.
В который уже раз, стоя на тучковом мосту и выпивая пиво, наблюдаю такую картину: со стороны ладожского озера в направлении финского залива плывёт огромнейшая баржа под названием «Невский 33». Внутри баржи находится корыто, которое до краёв наполнено самой обыкновенной водой.
Почему она возит эту воду? Зачем? Кому в финском заливе не хватает воды?
Я так думаю, что это давно затонувшая мёртвая баржа, которая не может найти успокоения. Корабли – они же тоже люди, даже вон чёрствые практические англичане в различных морских уложениях называют корабль «ши». Она каждый день всплывает в ладожском озере неподалёку от Шлиссельбурга, проплывает