он из Сибири приехал и распустился уже в тепле, а там, на природе, только весной цветёт!
Покачав головой, женщина улыбнулась:
– Багульник бывает разный, всевозможных оттенков, от сиреневого до белого. И ты права – у нас в Черноземье, как и в Московской области, он не растёт, и эти кусты не сами здесь появились: их посадил мой папа. Он учёным был, изучал биосферу, много трудов издал, по свету ездил. Он часто рассказывал мне про сопки, покрытые облаками нежных цветов багульника и о своём желании перенести его к нам. И как-то из Забайкалья привёз несколько веточек этого чудного растения, долго выбирал для них место, северное и не солнечное. Рука у него оказалась лёгкой, и они прижились. Причём если в тех далёких краях багульник, как ты сказала, зацветает только весной, то в наших – два раза в год, так как у нас теплее. Отца моего давно нет, и эти цветы хранят его память. Кстати, если букетик багульника поставить в комнате, то воздух в ней станет как в операционной, чистым-пречистым. А ещё считается, что цветение багульника по красоте подобно цветению сакуры в Японии.
– Я тоже так думаю! Вообще-то тут всё чудесно! И озеро необыкновенное, и утки, и лес. А простор какой!
Женщина кивнула.
– Согласна. А летом, чуть дальше, справа, появляется целое поле сплошных ромашек, мне по колено, а то и выше.
Лёшка поднялась на верх обрыва, посмотрела вдаль и представила себя по колено бредущей по прекрасному бело-жёлтому полю, а затем перевела глаза на почти законченную картину. В глаза бросились золотая листва и розовые цветы.
– Красиво, – отметил подоспевший к ним Ромка и, ища натуру, с которой писалась картина, завертел головой: – Это где?
– А вон там кусты, видишь? – указала вниз Лёшка. – Это самый настоящий багульник, как у меня на окне, только розовый.
– Ух ты! – восхитился Ромка и, пощёлкав кустарник сверху, начал спускаться вниз.
Но вдруг солнце куда-то делось, по воде побежала рябь, с деревьев посыпались листья. Вдруг поднявшийся ветер прогнал белые неспешные облака, заменив их быстрыми злыми тучами. От первых капель дождя озеро покрылось кругами и пузырями, и всё вокруг потемнело.
Не добравшись до цветов, Ромка спрятал фотоаппарат и присоединился к укрывшимся под деревом Даниле с Катькой. Художница поспешно собрала краски и кисти, сложила мольберт и подошла к ним.
– Погода поздней осенью особенно переменчива. Идёмте ко мне, переждёте дождь, мне думается, он продлится недолго. Вон, взгляните, небо вдали голубое.
– Я сегодня в интернете смотрел погоду, обещали всего лишь небольшие осадки, – согласился с ней Ромка.
– А далеко идти? – спросила Лёшка.
– Нет, рядом, – женщина указала на тот самый маленький, единственный в этой округе домик, который они приметили по дороге.
Идти до домика было всего ничего, но и за столь короткое время все изрядно вымокли и продрогли.
Женщина толкнула калитку, подошла к окну, пошарила рукой по подоконнику, извлекла откуда-то сбоку ключи и быстро открыла входную дверь.
– Не