ошибаетесь. Я только неделю назад вышла замуж и никак не могла успеть родить. Понимаете, беременность у женщины длится девять месяцев!
Несмотря на то что последнюю фразу девица произнесла вежливо, мне стало ясно: она откровенно издевается над незваным гостем.
– Некоторые особы, выйдя из загса, торопятся к детской коляске, которую качает нянька или бабушка, – пошел я в атаку, – невинность невесты в наше время скорее исключение.
– Вы осмелитесь повторить это в лицо моему супругу? – усмехнулась Елена. – Сразу предупреждаю, он долгие годы занимался боксом.
– Простите, если я показался вам грубияном, – живо сменил я линию поведения, – разрешите представиться… э… Владимир Оборвихвост.
Елена засмеялась и тут же сказала:
– Простите, наверное, вас обижает такая реакция на вашу фамилию?
Я развел руками.
– Давно привык! У меня она очень редкая!
Причем настолько, что я ухитрился забыть, что написано у меня в паспорте. Кажется, я перепутал, не Оборвихвост, а Вырвихвост, но этого госпоже Чижовой лучше не знать.
– Однако не в фамилии дело, я секретарь общества «Добрая душа», мы помогаем больным детям, собираем для них деньги, – продолжал я.
– Понимаю, – кивнула Елена, – но финансами в нашей семье ведает муж. Майкл вернется с работы около девяти вечера, если спешно не улетит в командировку, его бизнес требует постоянного присутствия. Вам следует обратиться к моему супругу. Впрочем, если вас устроит сто долларов, я охотно дам их для несчастных инвалидов, но вам придется оставить чек или квитанцию.
– Вы неправильно меня поняли! Я пришел не просить деньги, а дать их!
Брови Елены поползли вверх.
– Да?
Я кивнул.
– Наше общество, как я уже говорил, оказывает помощь больным, нуждающимся в деньгах на лечение. Некоторое время назад в «Добрую душу» обратилась мать Нины Чижовой, она представила выписку из истории болезни, девочка наблюдается в клинике имени Кладо и, увы, находится в тяжелом состоянии.
– Клиника, – неожиданно воскликнула Елена и сделала шаг назад, – жесть! На карточке стоял штамп!
– Вы вспомнили Нину? – насторожился я.
Елена схватила меня за руку, втащила в прихожую, захлопнула дверь и сердито сказала:
– Какого черта ты сюда приперся?
– Девочка серьезно больна, а у Варвары нет денег на лечение, вот мы и решили выделить дотацию.
– Что за Варвара? – нервно перебила меня Елена.
– Юная девушка, школьница, она назвалась матерью девочки.
– Ерунда, – зашипела Елена, – убирайтесь прочь! Не говорите глупости!
– Может, ваш муж в курсе дела? – нажал я на болевую точку. – Я приду попозже, около десяти вечера, ок?
– Не смейте даже приближаться к нашей квартире! – воскликнула Елена.
Голос молодой женщины звучал уверенно, в нем слышалось справедливое негодование, но в глазах мадам Чижовой явственно читался страх.
– Хорошо, – мирно согласился я, – поеду к нему на работу, дайте адрес офиса.
– Офигел, дурак? –