По правде говоря, поначалу Петька понятия не имел, как зовется та или иная улица, квартал, сумасшедшей протяженности мост над гигантской водой, растянувшийся на километры массив, прерываемый скверами и площадями. В тот момент Петька был озабочен лишь одним знанием, точнее, его поиском: как бы не остаться без крыши над головой в чужом раю. Однако Боропарк поразил его сразу же – запомнился не аккуратными особняками и вполне приличной зеленью, а странными людьми, часто встречавшимися в этом районе. В длинных одеждах, наподобие не то халатов, не то плащей, в головных уборах цилиндрической формы, в каких-то нелепых гольфах, они в самом деле выглядели чудно. Но больше всего Тимченко протащился от длиннющих прядей волос – пейсов, свисавших с висков этих странных ребят. То были боропарковские евреи, за пейсы прозванные «пейсатыми».
Двухэтажный дом в окружении вышколенной, будто наряд лакеев, зелени, состоящий из одиннадцати небольших комнаток, снимала супружеская пара средних лет. Он – коренной житель Нью-Йорка, с крупными, обросшими черными волосами руками и, вероятно, такой же волосатой грудью (волосы пробивались даже сквозь галстук, который господин носил не снимая). Она, по всей видимости, потомок викингов, лет пять назад приплыла к берегам Гудзона из какой-нибудь скандинавской страны. Белокурой, статной, с упрямым характером, ей несложно было раскрутить мужчину на фиктивный брак. А потом вдруг решила с фиктивным супругом заняться реальным бизнесом. Сняли недорого (тысячи за полторы долларов в месяц) дом, а затем стали сдавать комнаты таким вот, как Тимченко, неприкаянным туристам-авантюристам… Об этом уже по прошествии какого-то времени хозяйка дома рассказала за случайной чашкой чая, когда Тимченко угостил мадам мороженым «Гуд хюмор» с миндальным печеньем.
Комнату с нехитрым набором удобств Петьке отвели на втором этаже. В распоряжении жильцов этажа были общая кухня и совмещенные ванная и туалет. На кухне – мощный, как «студебекер» времен второй мировой войны, холодильник и барахлящий телевизор с пультом дистанционного управления, прибитым к кухонному столу. В ванной – стоячий душ, вода в котором похожа на обезжиренный фарш. За все это, дешевое и сердитое, Петька должен был платить 300 долларов в месяц.
В комнате Тимченко поселился не один: составил компанию чернявому еврейчику лет двадцати пяти. По крайней мере, на вид ему Петька больше не дал, но, как оказалось, напрасно…
– Руслан, – чернявый крепко пожал Тимченко руку. Петьке по душе пришлось рукопожатие нового знакомого, как и то, что паренек смотрел открыто, не отводя глаз. – Я из Киева, а ты?
– Из Сум.
– А, знаю, бывал у вас – бандитский город!
– Хватает этого, – ухмыльнулся Тимченко и бросил вещи на кровать, на которой нетронутым выглядело серо-бирюзовое покрывало. – Вот это мое лежбище?
– Ложись отдыхай, а завтра, советую, смотайся на биржу, – Руслан достал из стенного шкафа-купе чистое постельное белье и протянул Тимченко. – В агентства