сделала его идеальным. Он остался таким же бабуином. Со своей девушкой Олей он поссорился четыре раза за пятнадцать минут, потому что Оля была такая же – танк, увешанный цветами: если он хотел идти направо – она шла прямо. В ответ, когда она просила Петруччо купить колу, он назло ей покупал кукурузу, после чего начинались громкие разборки в итальянском духе, от которых роллеры и велосипедисты сыпались в травку, как перхоть.
– Слушай, тупой вопрос! Почему ты выбрал именно ее? – шепотом спросил Меф, когда в какой-то момент они с Чимодановым оказались в стороне от своих спутниц.
– Подчеркиваю! Она мне подходит! Она вредная, но настоящая! А особенности характера – это мелочи, со временем я ее смирю! Ну или она меня – да только меня голыми руками не возьмешь! – заявил Чимоданов.
– Не понимаю.
– А чего тут понимать? Быка лучше брать за рога! Надо подходить к девушке и говорить: «Женщина, идем в мою пещеру! Я буду охотиться на мамонтов, а ты будешь готовить мне мясо и родишь мне десять сыновей». И она пойдет за тобой, если она твоя.
– А если не пойдет?
– Ну тогда это не твоя, а чужая какая-то, совсем не нужная тебе особа! Тогда лучше, если она сразу исчезнет с горизонта, без размазывания каши по тарелке.
Оля окликнула их издали, прерывая их разговор, и они вновь пошли бродить. Вскоре Оля захотела пить и потребовала воды с газом. Чимоданов, разумеется, в рамках своей программы по вырабатыванию женского смирения моментально раздобыл ей воду, но без газа.
– Умница! Я как раз о такой и мечтала! – сказала Оля.
Чимоданов застыл с бутылкой в руках:
– Это как это?! Но ты же сказала «с газом»?
– Я знала, что ты сделаешь все наоборот… Потому и сказала «с газом»!
– А ну отдай! Отдай, кому говорят! – завопил Чимоданов и стал выкручивать ей руки.
Оля в ответ пнула его ботинком по ноге и вылила ему на голову полбутылки воды. Петруччо выхватил у нее бутылку и вторую половину вылил на голову ей. Оставив счастливую пару наносить друг другу увечья, Мефодий и Дафна переместились к киоску. Через пару минут к ним присоединились Чимоданов и Оля. Чимоданов хромал. Раскрасневшаяся Оля трясла головой, торопясь высушить волосы. Вид у обоих был крайне довольный. Не хватало только мамонта, костра и хотя бы пяти из намеченных десяти сыновей.
– Как хорошо, что я не попросила томатный сок! Теперь бы все думали, что меня зарезали! – заявила Оля.
Через час Дафна с Мефодием не выдержали и слиняли от влюбленной парочки, оставив Петю и Олю у Москвы-реки проверять, взорвется ли баллончик из-под краски, если бросить его в горящую урну. Урна, кстати сказать, загорелась тоже не сама собой.
– Они психи. Через неделю разбегутся, – сказал Меф.
– Ты ничего не понимаешь. Это настоящее, – возразила Дафна.
– Откуда ты знаешь?
– Она на него ругается, злится, а сама с его воротника волоски обирает. То есть обиды обидами, а кашка на завтрак и нос у детей вытерт будет всегда.
– Не хотел бы я попасть