только-только схоронили Кольку. А был ли он там, в том закрытом гробу? Говорят, что сапёр ошибается один раз в жизни. А тут и ошибиться-то не успел – сразу в куски. Макарыч говорит, что он только наклоняться к грёбаной сумке начал. Макарыч переживает Колькину гибель шибче остальных. Хотя, если разобраться, чем он виноват? Тем, что вызвал Кольку к этой треклятой сумке? Так он конкретно Ерша не заказывал, кого прислали – того прислали. Ольга тоже ходит как в воду опущенная. Что-то с ней после гибели Кольки произошло, не пойму что. Ладно, вернусь с охоты – разберусь. И чего эти бриджи постоянно трусы промеж ягодиц заталкивают? В трико было бы куда как удобней. Так нет, мало ему охоты, подавай ещё и историческую реконструкцию: всё точь-в-точь как сто лет назад. Еле-еле тельняшку отстоял. Будто в те времена моряки на охоту не ходили? А «Тигра» и отстаивать не пришлось. Понравился мужикам карабин. В остальном пришлось уступить. Бриджи, сапоги на меху, бекеша, малахай, ну и прочая мелочь. Ладно, хоть за всё это из собственного кармана платить не пришлось. «Благодетель» в виде презента отвалил. У него для такого случая особое ателье имеется, там всё по меркам и пошили.
Проснулся я сразу, как только проводница коснулась моей ноги.
– Подъезжаем?
Она кивнула, горестно вздохнула и покинула купе, плотно притворив за собой дверь. Причину её печали я понял сразу, как спрыгнул с полки. Господин Побегайла похрапывал на своём месте, а оба зама приютились на полке напротив. Очевидно, одному из них не хватило сил взобраться наверх, из чего я сделал вывод, что выгрузка личного состава будет проходить в экстремальных условиях. И, к сожалению, не ошибся. Колёса состава, пересчитав положенное количество стыков, уже замерли подле перрона станции Барабинск, а я только-только привёл своих спутников в сидячее положение. Ладно, одевать особо не пришлось, поскольку они и не раздевались. Бекешу на плечи, малахай на голову, скарб «страдальца» на плечо, самого «страдальца» под руку, и, «давай, перебирай ногами!», на перрон. Оставляю подопечного на попечительство ночки метельной и за следующим. Пока тащил второго, думал, что увижу первого лежащим на снегу, но обошлось. Стоит, родимый, и даже чего-то там соображает. Бекешу застегнул и рукавицы надел. Третьего красавца выгрузил уже под зелёный сигнал светофора. Помчался в купе за своими вещами. На перрон ступил, когда за спиной лязгнули буфера. Успел! А где «страдальцы»? Вон они, опираясь друг на друга, волочатся в сторону вокзала. Шагнул следом. Вспомнил, что когда садились в поезд сунул билет вместе с паспортом в сидор. На ходу скинул вещмешок и только потянулся к кармашку, как правая нога, попав на лёд, пошла в сторону. Если уж падать, то только не на карабин! Извернулся в воздухе и приземлился как надо. Сидор, понятно, отпустил, и тот падал сам по себе в некотором от нас с «Тигром» отдалении. Чертыхаясь, принял вертикальное положение и тут же оказался внутри снежного вихря. Замер на месте, прикрыв от колючего снега лицо рукой. В уши ворвался близкий удар колокола. У них, что, церковь