резко заглохли. Самолёт вдруг остановился, без рывка и каких бы то ни было травматических последствий для людей, и завис в небе.
Навалившаяся тишина вогнала лётчиков в ступор, и оба сразу ощутили желание вытащить из ушных раковин сухие ватные комки. Ангел застыл перед ошарашенными пилотами и только что вошедшей в кабину стюардессой Светланой, которая, выронив поднос с кофе, тонко пискнула мышонком, лишилась чувств, и вслед за жестяной посудой рухнула на пол. Пилоты, будучи мужчинами, привыкшими к опасностям и испытаниям, остались в сознании, а посему увидели, как от небесного создания, словно от накалившейся лампы, во все стороны разлетелись серпантином лучи, затмив сиянием всё.
Смотреть на это стало нестерпимо: видимо, из-за несовершенства человеческого зрения, обречённого не созерцать божественных чудес при жизни. А потому глаза лётчиков рефлекторно зажмурились. Но и это не спасло от неистового света их сузившиеся до размеров микрона зрачки, и оба как по команде впечатали в переносицы конечности, спасаясь от проникающего сквозь веки яростного огня. Через секунду «Боинг-737», совершающий рейс 1025 Москва-Адлер, исчез с экрана радара.
Диспетчер Капиталистиков Ираклий, увидев погасший зелёненький маячок, вскочил с кресла и, нервно подпрыгнув, метнулся в штаб, маневрируя в воздухе хвостом-галстуком, развивающимся сзади, отчего тот стал похож на красного летающего головастика.
– Рейс!.. Рейс десять!.. – запыхавшись, выкрикнул он, влетев в дверь руководителя полётов, – …десять… двадцать пять!!!..
Руководитель, предчувствуя ужасное, оторвался от чтения статьи о конкурсе «Мисс Россия», где с блудливым удовольствием созерцал красоток в купальниках на фоне сальных физиономий авторитетных спонсоров и менее авторитетных, но таких же сальных членов жюри. Он сделал страшные глаза и впечатал их в красного, как купальник победительницы в номинации «Мисс Очарование», Капиталистикова.
– Что «рейс десять двадцать пять»? – прохрипел он.
– Исчез!!! – задыхаясь, объяснил диспетчер, дрожа влажными, дряблыми, как разварившийся пельмень, губами. – Нет его тама… – И он указал пальцем куда-то в коридор.
Руководитель полётов сию же секунду осознал, что день будет тяжёлым и мучительным, и, скорее всего, трагичным. Что не поедет он на рыбалку с друзьями, что не выпьет вдоволь водки, о чём мечтал всю неделю, что не попарится в баньке с краснощёкой любовницей Галочкой, и уж тем более не уснёт у неё на груди, огромной, как два свесившихся с неба дирижабля, вдали от супруги своей Катерины на базе отдыха «Солнечное».
Коньяк
– Вы что же, не слышали? – наигранно изумился незнакомец, вытянувшись фонарём над столиком. – Намедни самолёт исчез в небе. Об этом все газеты пишут.
– Как исчез? – растерялся Елисей, подумав: «Чего это он меня, про самолёт-то?».
– Летел, представляете, в небе, и вдруг исчез! – собеседник хлопнул в ладоши, будто лишил жизни комара.
– Разбился, может?
– Нет, что вы, – отмахнулся тип, хватая рюмку и глазами