подсказывало, что в не юном возрасте начинать столь незнакомое дело банально поздно. Навыки квалифицированного вора и грабителя следует приобретать годам к восемнадцати, если не раньше, а получить ходку в зону на старости лет никак не улыбалось.
Оставалось влачить жалкое существование, отстаивая по десять часов в день при двух скользящих выходных в торговом павильоне «Электротовары» на оптовом рынке за оклад в двенадцать тысяч рублей плюс десять-пятнадцать процентов премиальных.
Откровенно говоря, он готов был повеситься. Но сначала хотелось грохнуть кого-нибудь из тех, подъезжавших к рынку на «лексусах» и «мерседесах». Вынуть из их глубоких карманов пачку денег, напиться в дорогом ресторане, а уж потом повеситься, потому как всё равно найдут.
Возможно, на почве подобных рассуждений Селивахин и вляпался бы в какую-нибудь криминальную историю, но смерть старухи-родственницы на какое-то время существенно примирила его с мрачной действительностью: у него снова появилось собственное жильё – теперь у него снова имелось собственное жильё. Как никак, а радость бабка ему на последок доставила. Так что пока он не повесился, никого из хозяев новой жизни на тот свет не отправил, не напился в дорогом ресторане, а просто периодически в свободные от муторной работы часы попивал недорогую водку дома или стоял в дешёвой пивной…
Селивахин с несказанным удивлением уставился на странного мужчину в некрасивом плаще и шляпе, скрывающей половину лица.
– Вы – мне?! – удивился он, чуть не расплескав пиво. – Поможете стать богатым?! Да ну, на …! Это как же?!
Незнакомец в очередной раз бросил быстрый взгляд по сторонам, и, хотя столики вокруг пустовали, тихо подтвердил:
– Да, помогу. Не сомневайтесь. Достаточно богатым.
Селивахин криво усмехнулся, грубо переходя на «ты»:
– Что, очередную МММ начнёшь навяливать? Только скажи про эту хрень – ей богу, кружкой по зубам получишь, обещаю!
Мужчина, назвавшийся Владимиром, чуть покачал выставленной перед собой ладонью, и Селивахин в неверном освещении пивнушки обратил внимание, что и ладонь у него какая-то морщинисто-восковая, как и проглядывающие из-под шляпы щёки и подбородок.
– Упаси бог, – так же тихо сказал мужчина, – ни в коем случае. А работа вам придётся по душе, как мне кажется. Ведь система позволяет кучке богатеев присваивать себе неимоверные богатства. Олигархи грабили и грабят народ. Надо нарушить этот порядок вещей, восстановить справедливость…
Селивахин снова вылупился на незнакомца и даже вскинул брови:
– Да ты, мужик, национал-большевик, что ли? Лимоновец?!.. Знаю я вас, пошёл бы ты!..
Владимир впервые проявил тень эмоции, и хрипло хихикнул, а плечи его мелко задрожали.
– Упас бог, – снова сказал он, – к господину Лимонову моя организация не имеет никакого отношения. Мы боремся за настоящую справедливость, чтобы покончить с неадекватным распределением богатства