– Я же сам вас вызывал! И ещё мужчину проезжавшего просил сообщить! У вас даже никто сначала и ехать-то не хотел, а теперь меня же – до выяснения?! Это у меня девушка пропала, понимаете?! У меня!
– Мы всё понимаем, но обстоятельства странные, – объяснил лейтенант, поправляя фуражку. – Тут, в общем-то, место спокойное, но вы ничего не слышали, а теперь заявляете, что провалы у вас в памяти какие-то. В общем, попрошу проследовать, снимем показания, зафиксируем происшествие!
– Чёрт-те что! – проворчал парень и направился к «королле», намереваясь сесть за руль.
– Э нет! – лейтенант легонько коснулся кобуры. – Нефёдов поведёт, а вы сзади садитесь. Михалёв, сядешь с ним!
Парень шумно вздохнул сквозь зубы, и, мгновение поколебавшись, отдал ключи милиционеру…
Павел возвращался с дачи. Когда они только-только миновали городок, Маша попросила остановить на опушке леса. Казалось бы, обычное дело – отлить в дороге, но девушка ушла в заросли и исчезла.
Ни шума, ни криков Павел не слышал. Правда, сейчас он определённо чувствовал, что по каким-то непонятным причинам минут десять-пятнадцать просто выпали из восприятия. Это, конечно, достаточно долго…
Но как подобное могло произойти? Задремал, разомлев от жары? Вряд ли: тепло, но одуряющего зноя нет. Рядом не останавливалась ни одна машина, никто к нему не подходил – только в этом случае можно было подумать, что брызнули какой-то дурью, и он на какое-то время отключился… Хотя возможно ли человеку брызнуть в лицо – и чтобы он только этого момента не помнил, Павел сильно сомневался.
Когда он сообразил, что Маша отсутствует слишком долго, то пробежал насквозь густую полосу деревьев, за которыми метров через сто от шоссе начинались засеянные поля.
Маша как сквозь землю провалилась.
Был момент, когда Павел подумал, что она, возможно, решила «жёстко» пошутить. Поскольку подобное иногда случалось, он немного разозлился и нарочито безразлично вернулся к машине, подозревая, что девушка прячется за ней и хихикает. Но за одиноко стоявшей на обочине «тойотой» никого не было.
А когда прошло ещё минут двадцать, в течение которых Павел несколько раз громко звал девушку, прося прекратить глупости, он испугался по-настоящему…
– Слушай, – спросил Нефёдов, подбрасывая на ладони ключи зажигания и косясь на старшего, забравшегося в УАЗ, – ты извини, конечно, но, может, она сбежать от тебя решила? Не допускаешь?
Павел дико посмотрел на милиционера:
– Простите, но вы чушь говорите! У нас… классные отношения. Маша бы не сбежала, тем более так по-идиотски! Никогда!
Нефёдов покивал и вздохнул: с высоты его жизненного опыта многие восторги юности казались наивными заблуждениями.
– Ладно, садись! – милиционер не столько подтолкнул парня к машине, сколько почти ласково потрепал по плечу. – Разберёмся!
Павел вдруг остановился, как вкопанный, словно до него лишь сию минуту дошло: его подозревают в прямой причастности к исчезновению Маши.
– Погодите! Вы думаете, что я… Да?!
– Ничего мы не думаем! –