маникюрным инструментом в богом забытой деревне.
– Сардины в масле, килька в томате и сайра…
– Скока вешать в граммах?
Неуместный вопрос сбил стройный ряд мыслей Артема, и он, не найдясь с ответом, просто посмотрел на продавщицу, резвящуюся, словно подвыпивший подросток.
– Расслабься, городской. Это шутка юмора такая. Сколько банок?
– По одной, – сказал Артем и зачем-то кивнул.
Лидок выставила перед Тихоновым три банки консервов и посмотрела в глаза Артему. Он поспешил отвести взгляд.
– А можно еще шпроты?
– А ты гурман, городской. – Женщина снова хохотнула. – Для тебя – хоть омара в ананасах. – Она развернулась, вильнув массивным задом, и достала банку с черной этикеткой.
Тема расплатился, не решаясь посмотреть продавщице в глаза.
– Ну, ты заходи… – В ее руке опять блеснула пилка.
Артем снова попятился. Спасение пришло неожиданно.
– Лидочик, хлебушек свежий?
В магазин вошел мужчина в бейсболке с логотипом LG.
– Бери, всяко свежее того, чем вы закусываете.
Уже у двери Артем услышал:
– Что ты его жмакаешь, мудак?! Ляжки своей Тоньке будешь жмакать!
«Похоже, она знает о сексуальных предпочтениях каждой семьи в этом населенном пункте», – подумал Тихонов и вышел на тропинку.
Все течет, все меняется. Но есть некоторые вещи, на которые время повлиять ну никак не может. К этим вещам относятся воспоминания о детстве. Хорошие они или плохие, неважно. Они все равно останутся счастливыми. Почти все. До той проклятой ночи, так точно все.
Артем прошел по бетонной дорожке, мимо трех высоких берез, мимо песочницы, сделанной когда-то для него. Странное чувство не покидало, и он наслаждался им. Чувство, будто вернулся в свое детство.
Он прошел под лестницей, приставленной к крыше, и улыбнулся. Железная лестница теперь не отличалась той новизной, что двенадцать лет назад, но, как и тогда, являла одно целое с домом. Она будто вросла в дерево чердака с одной стороны, а в газон – с другой.
Сарай, словно гордый старец, не желающий мириться со своим возрастом, молодился. Выглядел хреново, но пока стоял на своих ногах (или что там есть у сараев). Пожалуй, только он и портил всю картину возвращения в счастливое детство. Чувствовалось, что хозяева уделяли сараю меньше всего внимания.
Тихонов инстинктивно напрягся, когда взглянул на огромную будку у сарая. Даже огромный пес Цербер не мог омрачить воспоминаний. Он скорее прибавлял изюминку. Тема снова посмотрел на будку. Пес умер еще в 1999-м, а воспоминания-то живы. Поэтому Артем, шагая вплотную к дому, приблизился к входной двери. Еще раз оглянулся – из будки никто не вышел. Ни живого, ни мертвого Цербера больше не было.
Ключи ему передал помощник нотариуса еще в Новомосковске. Сама нотариус куда-то отъехала – не то в Богородицк, не то в Кимовск. Артем не расслышал, да ему, если честно, было наплевать – женщина или мужчина скрывается под этим канцелярским званием «нотариус», а уж где она