большой белый кокон, серебристые нити которого слабо поблёскивали. Поодаль в глубине серебрился и второй кокон.
– Вот они где, – прошептал Вурч.
– Кто? – не понял Виш.
– Гусеницы.
– Гусеницы?
– Они почему-то превращаются в такие коконы.
– Откуда ты знаешь?
– Рассказывали в офицерской школе.
– А дальше что с ними происходит?
– Не знаю, – Вурч пожал плечами. – Об этом ничего не говорили. Рассказывали, что в этом состоянии проще всего с ними бороться. Они неподвижны. Можно легко проткнуть копьём… Или сжечь.
– Сожжём? – деловито предложил Чер, наклоняя факел.
– Погоди! – остановил его Вурч. – Они могут пригодиться.
– Они?! Нам?!
– Да.
– Ты что?! Зачем?
– Нам нужна нить. Чтобы связывать плоты.
– Какие плоты?
– Но мы же собираемся плыть на ту сторону моря, – спокойно произнёс Вурч. И Виш, посмотрев на него, понял: Вурч решил. Решил уничтожить гусениц в их собственном логове.
И от предстоящих событий у Виша похолодело в груди.
– И нам понадобятся прочные нити, – продолжал Вурч. – Но пауков здешние жители не разводят. А эта нить, – он ткнул факелом в сторону кокона, – очень похожа на паутину!
Виш не нашёл слов для выражения восторга, и закружился на месте, потрясая пикой.
– Осторожно отделите их от камня и отнесите в лагерь! – приказал Вурч.
Когда первая часть приказания была выполнена, и коконы взвалили на плечи, Чер шарахнулся в сторону, выпуская груз:
– Оно шевелится!
– Спокойно! – остановил его Вурч.
Он подошёл к кокону и приложил к нему ладонь. Виш тоже притронулся к шелковистому боку кокона, с опаской ожидая незамедлительной реакции.
Под поверхностью блестящей нити что-то жило: кокон вздрагивал, слегка выгибаясь.
Носильщики замерли. Они не осмелились бросить ношу, как Чер, или же их парализовало от страха, однако неподвижность пошла на пользу: дрожание кокона постепенно успокоилось, а затем и полностью прекратилось.
– Несите осторожнее! – вполголоса распорядился Вурч. – Я не хочу, чтобы гусеница вырвалась. Нить выглядит достаточно прочно, но если гусеница для чего-то обмоталась ею, она собирается впоследствии и выбраться наружу. А у них крепкие челюсти, вы знаете…
Он отошёл. Носильщики двинулись медленно-медленно. Так бережно, наверное, не носили и раненых товарищей.
Чер, решив оправдаться за минутную слабость, принялся подшучивать – сначала натужно, затем всё более и более раскованно.
– Осторожно, ребята! – провозгласил он, подбегая и подставляя плечо под кокон. – Убаюкайте гусеницу так, чтобы не проснулась!
Нестройный, вполголоса, хохот послужил ему ответом. Чер продолжил:
– Тише смейтесь! Пробудите гусеницу!
Но прекратить смех заставили не слова Чера, а возобновившиеся толчки кокона. Носильщики умолкли и пошли ещё тише.
Коконы принесли на заставу. Вурч,