а ухожу в десять вечера. Таков мой обычный день, но работа после полуночи не считается чем-то сверхъестественным. И, добираясь домой, я падаю без сил. Думаю, в прошлом месяце мы занимались сексом один раз. Трудно в это поверить. Мне тридцать один. Ей тридцать три. Мы оба в расцвете сил и хотим иметь ребенка, но этот большой мальчик, который сидит здесь перед вами, не может удержаться и засыпает.
Он открыл бутылку кетчупа и вылил из нее треть. Абнер поставил перед ним холодную пинту светлого пива.
– Хоть теста как следует поедите, – заметил Абнер.
Дэвид выудил одно луковое колечко, обмакнул в кетчуп и отправил в рот.
– О, конечно, мне неплохо платят. С чего бы я пошел на такие мучения, если бы мне не платили? – Дэвид осмотрелся, желая удостовериться, что их никто не подслушивает. Поблизости никого не было. Не отрываясь от колец, он заговорил тише: – Я старший юрист, пять лет работаю в компании, моя зарплата до вычетов налогов за прошлый год составила триста тысяч. Это целая куча денег, а поскольку у меня нет времени их тратить, они просто копятся в банке. Но давайте все подсчитаем. Я проработал четыре тысячи часов, но выставил счетов только на три тысячи. Три тысячи часов – предел для фирмы. Все остальное было размыто и отнесено к другим видам деятельности фирмы и работе pro bono[7]. Вы меня слушаете, Абнер? У вас такой вид, будто вы заскучали.
– Слушаю. Я обслуживал юристов и раньше. Знаю, какие они зануды.
Дэвид сделал большой долгий глоток светлого пива и причмокнул.
– Благодарю за прямоту.
– Я всего лишь делаю свое дело.
– Фирма выставляет счета за мою работу по ставке пятьсот баксов за час. Умножьте это на три тысячи. Это полтора миллиона для доброго старого «Рогана Ротберга», а не несчастные триста тысяч. Умножьте это на пятьсот – столько юристов делают примерно то же, что и я, – и вы поймете, почему юридические факультеты кишат умными молодыми студентами, которые только и мечтают устроиться в крупную юридическую фирму, стать партнерами и разбогатеть. Вы заскучали, Абнер?
– Захватывающий рассказ.
– Хотите луковое колечко?
– Нет, спасибо.
Дэвид затолкал очередное большое кольцо в пересохший рот и запил половиной пинты пива. С края барной стойки донесся громкий хлопок. Пьяный снова сдался – его голова лежала на стойке.
– Кто этот парень? – спросил Дэвид.
– Его зовут Эдди. Заведение наполовину принадлежит его брату, так что он никогда не платит по счету. Меня уже тошнит от него. – Абнер побрел к Эдди и обратился к нему, но тот не ответил. Абнер убрал кофейную чашку и вытер стойку рядом с Эдди, потом медленно вернулся к Дэвиду.
– Так вы отказываетесь от трехсот тысяч, – продолжил Абнер. – И какие у вас планы на будущее?
Дэвид засмеялся, пожалуй, даже слишком громко:
– Планы? Об этом я пока не задумывался. Два часа назад я, как всегда, приехал на работу, а теперь сломался. – Очередной глоток. – Мой план, Абнер, состоит в том, чтобы подольше просидеть