в ревизионизме278, что, в свою очередь, вполне могло повлечь за собой характерные для эпохи репрессивные меры. Противники И. В. Григорьевой и Н. Е. Застенкера, напротив, исходили из старой концепции сталинских времен, подчеркивая ненадежность средних слоев как союзника рабочего класса и очень узко трактуя само это понятие.
Спор шел в сущности не о содержании понятия «средние слои», а о том, есть ли у историков право самостоятельно разбираться в дискуссионных вопросах и иметь по ним собственное мнение. За это право выступали члены «группы Краснопевцева»; это же право отстаивали сторонники изучения «средних слоев» и в выступлениях на факультете, и даже в обращениях в высшую партийную инстанцию КПСС – Президиум ЦК (так называлось тогда Политбюро).
Общая обстановка на факультете в конце 50-х – начале 60-х годов совсем не соответствовала благостной картине хрущевской «оттепели». В партии оживились попытки пересмотреть курс, намеченный докладом Н. С. Хрущева «О культе личности и его последствиях» (доклад не был опубликован, но читался вслух на партийных собраниях). На факультете кое-кто пытался поставить деятельность «группы Краснопевцева» в один ряд и даже в прямую связь с выступлениями 1956 года против «реального социализма» в Польше и Венгрии. Партийное руководство факультета воздерживалось от резких «оргвыводов», но не упускало случая упомянуть в своих решениях о допущенных «ошибках».
В том, что эта затянувшаяся история кончилась благополучно для «пострадавших», решающую роль сыграла действенная помощь Анатолия Сергеевича Черняева (1921–2017) – фронтовика, истфаковца, а позже – сотрудника аппарата ЦК КПСС и помощника М. С. Горбачева. В начале 1963 года предстояло всесоюзное совещание историков с докладом возглавлявшего тогда Международный отдел секретаря ЦК Б. Н. Пономарева. Черняев участвовал в подготовке этого доклада и обрисовал Пономареву дискуссию о средних слоях, что нашло отражение в докладе. Мнение высокой инстанции прозвучало в актовом зале главного здания МГУ в присутствии представителей обеих конфликтующих сторон. Конечно, ни о какой «демократизации» или «победе реформаторов» речи не было, и временно отступившие оппоненты победившей стороны сохранили за собой командные высоты и возможность контролировать настроения молодых сотрудников. К сожалению, Ирина Владимировна лично не присутствовала на этом финале баталии – она была на стажировке в Италии.
Важным новшеством, рожденным «оттепелью» и всецело поддержанным новым руководителем кафедры, была активизация и расширение международных научных связей. На истфаке МГУ и раньше учились зарубежные студенты и аспиранты, но только из тех стран, которые, как тогда говорили, «отпали от капиталистической системы». Туда же случалось ездить в качестве туристов кому-то из преподавателей. Но чтобы студент поехал в изучаемую капиталистическую страну в научную командировку, для работы в библиотеках и архивах – такое недавно и не снилось, а теперь стало