target="_blank" rel="nofollow" href="#n653" type="note">653.
Не стесняясь учиться «художествам и ремеслам», Петр I охотно брал на себя роль «ученика». Его современник, Жак Савари де Брюлон (1657– 1716), писал о нем в «Экстракте», опубликованном в 1747 г., в духе своего времени: «Ничто от любопытства сего Великого Монарха не ушло, и никакое ремесло от Царских ево очей не укрылось; а все сие изволил для такого ревностного усердия смотреть, дабы подданных своих таким же мануфактурам, ремеслам, и художествам обучить. А понеже намерен был сам мастером и учителем у них быть, во всяких работах и мануфактурах; то для сего высокого намерения сам всему учился, и к мастерам всякого художества собственною особою ходить изволил. С кузнецами, молотом трудился; с плотниками бревна, брусья, и доски тесал; с кожевниками кожи строгал, и одним словом; все то с неописанным усердием своими Монаршими руками делал»654. Не было ничего естественнее для царя–ремесленника, понимавшего «образование и науку как сугубо практические общественные институты», внести перечень ремесленных мастерских в штат петербургской Академии наук655. Логично, что и ремесленники Петербурга – рукотворные создатели города – удостоились пристального внимания историков656.
С начала XVIII в. статус иностранцев в России резко меняется. Их массивное присутствие, а также радикальный отход Петра I от «русской старины» накладывает свой отпечаток на восприятие его в народе. Согласно распространенному мнению того времени, Петра I «подменили немцы», конечно же «на немца». Но кроме отрицательно коннотированных и бытовавших среди населения образов «царя–немца» или «царя–антихриста», позже в литературе утвердился и образ царя–ремесленника, воплощенного в памятнике, установленном в Петербурге напротив здания Главного Адмиралтейства. Монарх изображен с засученными рукавами работающим топором при постройке лодки657. Здесь же у подножия другие ремесленные инструменты: циркуль, угол и киянка. Этот памятник служит буквальной иллюстрацией выражения А. С. Пушкина о том, что «Россия вошла в Европу, как спущенный корабль, при стуке топора и при громе пушек»658.
Этот мотив также использован художником А. Толяндером в 1874 г. Напротив памятника расположился берег Васильевского острова, речь о котором пойдет ниже. При строительстве новой столицы в «финских болотах», царь–реформатор имел ясное представление о новой столице, как о цветущем городе ремесленников: «Желание мое – насадить в столице сей рукомеслие, науки и художества вообще»659. В связке «наук и художеств» преобладали последние, так как имели прежде всего прикладное значение и отвечали таким практическим интересам Петра I, как строительство Петербурга, армии и флота. К «художествам» относили как технические науки, так «и сложные ремесла, требовавшие больших навыков и длительного обучения»660. Как отмечал С. П. Луппов, «переселение в Петербург большого числа ремесленников создавало в городе постоянные кадры