небе развеялись, и лунный свет омыл темный дворик.
Сердце Элианы оборвалось.
Перо. Это точно он. Человек в капюшоне слегка прихрамывал – последствие ранения, полученного во время вторжения захватчиков.
И его ждали трое – женщина с тремя маленькими детьми.
Харкан едва слышно выругался. Он указал ей на детишек и сделал характерный знак рукой. Несколько лет назад, когда после увечья, полученного Розен, Элиана стала выходить на охоту одна, они с Харканом разработали специальный язык жестов, чтобы переговариваться без слов. Он настоял на том, что ей не следует охотиться в одиночку, и научился выслеживать и убивать людей – своих же сограждан, чтобы служить Империи, – и все ради нее.
Отбой, просигналил он. Уходим.
Она знала, что он имеет в виду. Дети не входили в число объектов охоты. Одно дело Перо, но сама мысль о том, чтобы предать невинных детишек в руки наместника Орлина… Харкану это было не по душе.
И Элиане, честно говоря, тоже.
Однако у затененного входа во дворик ждали трое повстанцев: спутники и охранники контрабандиста. Времени у наемников не оставалось. К тому же попытки спасти мать с детьми могут обернуться слишком большими рисками. Им с Харканом надо было действовать быстро.
Она покачала головой.
Убери их, просигналила она в ответ.
Харкан слишком громко вздохнул – он был одновременно разъярен и опечален.
Стоявший внизу контрабандист резко поднял голову и посмотрел в их сторону.
Элиана спрыгнула с крыши, легко приземлилась, перекатилась и вскочила на ноги.
На секунду она пожалела, что не может сидеть на крыше в качестве зрителя и наблюдать за ходом схватки. Наверное, это выглядит так же прекрасно, как она сейчас себя ощущала.
Перо вытащил кинжал. Мать детишек упала на колени и принялась молить о пощаде. Контрабандист откинул капюшон. Это оказался мужчина средних лет, с красным лицом и умными глазами. Он излучал спокойствие и уверенность и всем своим видом говорил, что предпочтет умереть, чем сдастся.
Через четыре секунды Элиана подсекла его хромую ногу, выбила кинжал из его рук и сильно ударила по голове рукоятью. Он упал и остался лежать на земле.
Она слышала, как Харкан приземлился за ее спиной, а затем раздались быстрые шаги повстанцев, которые ворвались во двор. Общими усилиями они с Харканом уложили их всех. Она резко развернулась и метнула кинжал, который вонзился в деревянную дверь, пригвоздив к ней плащ старшего ребенка.
Остальные дети застыли на месте и громко заплакали.
Их мать с остекленевшими глазами лежала на земле на куче гниющих розовых лепестков. Из ее груди торчал кинжал, который успел вонзить в нее один из бунтовщиков.
Элиана выдернула его. Что ж, еще один клинок в ее коллекцию. Интересно, почему бунтовщики убили женщину? Чтобы замести следы?
Или из милосердия, которого от имперцев она бы не получила?
– Приведи стражников, – приказала Элиана, обыскивая мать в надежде найти что-либо ценное.