Пашиному другу:
– Он что, идет с нами? – Прозвучало это не гневно, что более соответствует моему характеру, а как-то обреченно. Самый близкий смиренно кивнул. – Ладно, Самойлов, но будь готов к тому, что ты там увидишь.
– Что увижу?
– Кро-овь, – злорадно протянула я, – мно-ого кро-ви.
Паша отреагировал мгновенно: закатил глаза, побледнел и, задыхаясь, начал потихоньку оседать – я мысленно потирала ручонки, зная, как сильно будущий врач боится крови, – но вдруг, почему-то передумав падать в обморок – вероятно, мне назло, – собрался с силами и вернул глаза, тело и цвет лица в исходное положение, тем самым порушив мое и без того недолгое счастье.
– Я пойду с вами, – твердо, как скала, делая ударение на каждом слове, поставил он нас перед фактом.
– Ну и хрен с тобой. – Я повернулась к Логинову. – Ты сделал то, что я просила?
– Да. Снаряжение добыл, все, что надо, выяснил, мадам Григорьевой позвонил.
В связи с этим у меня возникла парочка вопросов, но их хотелось задать тет-а-тет.
– Паш, ты можешь выйти на две минуты?
– Это что, коалиция?! – как всегда, с преувеличенной экзальтацией выдал Самойлов.
– Паша, будь так любезен! – совсем нелюбезно выкрикнула я. Тот громко и отчетливо хмыкнул, но все же вышел за дверь.
– Надеюсь, у тебя хватило ума не говорить ей правду о ее дочери? – без промедления накинулась я на Женьку, ибо не знала, на какой срок у Паши хватит терпения не участвовать в разговоре.
– Между прочим, повариха Нина, давшая мне номер телефона, уже звонила туда неоднократно с вопросом, не вернулась ли дочь.
– Так что там с ее женихом?
– К сожалению – или к радости, не знаю, – парень по имени Константин у Ирины действительно есть. Более того, он действительно собирался приехать. Собирался, но не приехал.
– Что с ним? – испугалась я.
– Ничего. Он просто не успел, но все еще собирается. Считает, по словам матери горничной, что его возлюбленная была уведена у него из-под носа новым хахалем. Хочет приехать и устроить разборку. А мать уверена, что она просто где-нибудь у подруги прячется, дабы Косте насолить. Дурдом на выезде.
«На самом деле дурдом», – подумала я, кивнув. Мать просто не знает про записку, которую прислал вроде как Костя. Теперь уже выходит, что вроде как и не Костя.
– А ты спросил, ну… то, что я просила узнать? – уже тише продолжила я. А ну как Павел подслушивает?
– А почему ты сама ей не позвонила? – без упрека и даже с долей сочувствия спросил враг. Я пожала плечами. На самом деле я просто не знала, как смогу объяснить ей важность этого вопроса. «Помните, в семилетнем возрасте ваша дочь дружила в одной девочкой, про которую еще говорили, что она – пацан в юбке? Вот, это я и есть». Бред. Женька-то представлялся работодателем, ему не пришлось краснеть. – Повезло, что дама оказалась словоохотливая, а я умею располагать женский пол к себе. Они действительно жили в нашем городе и уехали, когда Ира заканчивала первый класс.