21/1. Степанида Аникина

бы спросить, но она уже была на небесах. Помню, она всё говорила мне такую фразу: «Верхние губки давай целовать, а нижние только после свадьбы». А чё их целовать-то?! Оттуда писают. Вот верхние, по версии бабушкиной градации, целовать можно было. Да и приятно. Какое-то лёгкое головокружение испытываешь, мурашки бегают, и внутри так замирает, как будто на качелях, когда сильно раскачаешься. А тут чего? Пахнет невкусно, в волосах всё. Где там губки то искать? Наверно, как с усатым мужиком целоваться. Да и вообще! Верхних, что ли, мало? Ну, ладно. Завтра встретимся и спрошу у него. И всё равно чего-то не так мы делали. Надо будет переделать. Кровь-то должна быть точно. Утро вечера мудренее, так говаривала бабушка, когда не знала ответа на вопрос. С этим я и заснула.

      Утром я проснулась оттого, что у меня болит всё тело. Первая мысль – заболела. Пошла за градусником. Меня качает. Ну, точно, наверно, температура высокая. Не-а, нормальная. Ну, тогда просто не выспалась. С этими рассуждалками и не знаю даже, во сколько вчера я уснула. Мне сегодня надо было идти заявление писать на портняжек, для поступления в училище. Мама же меня не отпустила вместе со Светкой на крановщиц.

      Я собралась и вышла во двор. Вокруг теннисного стола стояли всё те же придурки, что и вчера. «Они спать-то хоть ходят?» – произнесла я про себя. Взяв курс куда мне надо было, я дерзко прошла мимо них, не обращая внимания на их гогот. Заявление я подала, посмотрела кабинеты, где будем учиться. Меня всё устроило. Стены масляной краской выкрашены. Так это везде так было. Во всех садиках, школах, поликлиниках. Это нормально. Это же 1986 год был.

      Я шла обратно и смотрела на деревья, кусты, на небо. Всё по-прежнему. Ничего не изменилось. Ой! Наврала! Листики на берёзе начали желтеть. Ну, хоть что-то изменилось чуть-чуть, так же, как и во мне. Через три дня первое сентября. Как-то они мало где желтеют. Медленно процесс изменения как-то идёт. Вот и у меня как-то медленно. Я думала, что всё вокруг заиграет другими красками. Всё изменится, как и у меня изменилось. Так-так. Если снаружи не очень изменилось, значит, и внутри тоже не очень. Ведь должно что-то измениться везде! Я-то уже не я. Нет, я, конечно. Но уже другая, понимаете? У меня «это» уже было! И тем более с парнем, который мне нравился, и мы к тому времени уже три года дружили. Всё! Я женщина! Уже не девчонка и даже не девушка. А женщина! Ура! Мне хотелось кричать и прыгать от счастья. Я шла такая довольная собой. Минутку потерпела и всё, ты женщина уже.