которого назвали Михаилом в честь князя.
Никто из ее родни и предположить не мог, что это событие станет известно генералу. А всё объяснялось очень просто. Барин, чьей крепостной считалась Божемила, счел своим долгом сообщить князю в письме, что такая-то его девка родила барчука, которого нарекли Михаилом.
– Шило в мешке, значит, не утаили, – сказала Лариса.
– Не утаили, и, слава богу, – радостно улыбнулся музыкант. – Спустя какое-то время приехал и сам генерал в деревню, чтобы уладить дела с местным барином. В, общем, увез и Божемилу, и сыночка в свою Орловскую губернию.
– Так вот почему тебя назвали Михаилом?
– Конечно, в честь именитого князя…
– А фамилия тоже его? – поинтересовалась Лариса.
– Нет, я ношу фамилию моего отца. А по его линии у нас – горожане, мещане, ремесленники. Я узнавал. Свою родословную хорошо знаю. У нас и за границей еще родственники есть по материнской линии.
– Вот, что значит, гены, порода, – в задумчивости произнесла Лариса. – Я сразу в тебе это разглядела.
– Да ладно тебе, столько комплиментов за один вечер, – сказал Михаил, еще раз с благодарной пылкостью целуя руку собеседнице.
– Погоди, погоди, – встрепенулась Лариса, – ну, привез генерал в свое имение эту «юную прелестницу», как ты выразился, с ребеночком. И всё это при его живой жене и детках…
– Ну, это уже, как говорится, не наши проблемы, а князя… Думаю, он привез ее и сына, чтобы они были ближе. И полагаю, сначала Божемила жила в барской усадьбе, как дворовые крестьяне, которые находились при имении помещика и обслуживали его семью. Не сомневаюсь, что у нее были особые привилегии. А повенчался он с нею лет через десять, когда не стало первой жены. И Божемила родила ему еще мальчика. А князь, хоть и был на четверть века ее старше, прожил долгую жизнь…
– Какая потрясающая история, – задумчиво Сказала Лариса. – А не осталось портрета этой женщины?
– Были портреты: и ее, и князя, и детей, – Михаил вздохнул и помолчал. – Но не забывай, был, ведь, еще в нашей истории и октябрь семнадцатого года… Имение сначала разграбили, потом сожгли.
К счастью, кое-кто из потомков вовремя успел эмигрировать. Сейчас они живут во Франции. Именно у них я и увидел небольшую гравюру, на которой был изображен первенец Божемилы в возрасте подростка. И я был потрясен не меньше родни – у нас с ним одно лицо…
Лариса сидела молча, зачарованная рассказом.
– Ты знаешь, я часто думаю: а что бы было со всеми нами, если бы «призрак коммунизма», бродивший по Европе, не «забрел» бы тогда в Россию? – сказал Михаил. – Потому что ясно отдаю себе отсчет, что трагедия нашей страны начинается именно с октября семнадцатого года… Когда у власти оказались большевики, и когда был провозглашен лозунг: «Кто был ничем, тот станет всем».
Ну, а тот, кто имел родовой герб, поместья, был образован и мог бы принести пользу своему отечеству – как-то не вписывался в эту систему. Эмиграция, тюрьмы, ссылки и концлагеря