можно будет убедить в том, что это не Волк с ними, а они с Волком. И уж тем более никто не станет приглядываться к глазам огромной зверюги и по их необычному, чистому и яркому изумрудному цвету определять степень ее разумности.
Однако Волк и не собирался правдами или неправдами проникать в прокуренные городские заведеньица. Протрусив пару кварталов, он уверенно свернул сперва в переулок, а потом и в подворотню. Степенно прошествовал под тронутым временем и бесхозяйственностью властей особнячком и оказался в общем дворе сразу нескольких домов.
– Тут прикольно! – оценила Рита. – И празднично.
Действительно, почти все деревья были украшены крохотными фонариками, этакой иллюзией заповедных светлячков. Под деревьями стояли скамейки с чугунными ножками и спинками. Выглядели они элегантно (а степень комфорта путешественники проверять не собирались). Да и заняты были скамейки: вокруг каждой были группы людей.
Но почему Волк выбрал именно это место?
Ответ пришел очень скоро. Волк буквально просочился между отдыхающими – на огромного, ростом повыше иного быка серого хищника с двумя подростками на спине люди по-прежнему не обращали никакого внимания – и устремился к неприметной растрескавшейся крашеной двери.
«Приехали. – Прошла по спине волна. – Слезаем и проходим внутрь».
* * *
Это было самое необычное кафе, какое только можно было вообразить. И если сам интерьер, нарочито грубо отделанные кирпичные стены, массивные деревянные столы, стулья и диваны всех мастей и размеров, еще нет-нет, да можно было встретить в столичных кафешках, то некоторые детали откровенно изумляли. На простецких деревянных полках стояли настоящие музейные коллекции посуды из самых разных материалов, от позеленевшей от времени бронзы и блестящей меди до прозрачного – наверняка китайского! – фарфора всевозможных стилей, форм и расцветок.
– Ритка, смотри! – Наметанный глаз Данимира мигом выхватил то, что несло на себе еле заметный отпечаток смерти. – Неолитические антропоморфные сосуды. И Запада, и Востока!
– Что?..
– Погребальные вазы, – укоризненно вздохнул юный темный волхв.
– Ой. – Рита при всем желании не могла разделить восторгов друга. Ее до сих пор пугала некромантия. Поэтому она не глядя ткнула пальцем куда-то в сторону: – А вот, между этими лубочными малютками? Картина какая большая. И зверюшки на ней такие… э-э-э…
– Это Филонов. «Животные».
Мелодичный голос шел снизу и слева.
Рита перевела взгляд… За круглым столиком сидела изящная черно-бурая лисица. Держала в левой лапке двузубую вилку с наколотым на ней колечком кальмара.
– Подлинник, между прочим, – уточнила черно-бурая собеседница.
И Рита хотела бы спросить: «А что же тогда висит в музее?..» Но не решилась – по той простой причине, что не знала, где выставлен этот самый Филонов.
– И,