просто в уютном одиночестве, размышляя о чем-то приятном, не связанном со службой, приходилось в основном в отпуске. В подобных случаях Андрей говорил себе: ничего, уйду на пенсию, время будет принадлежать только мне, тогда все и наверстаю, прочитаю массу интересных книг, буду посещать музеи, театры… Так он себя успокаивал, хотя прекрасно понимал, что без нынешних его дел, рискованных, смертельно опасных, но именно в силу этого очень заманчивых для настоящего мужчины, он просто не сможет существовать, ведь они – смысл и цель его жизни.
Но сейчас, проходя по улице, он вдруг увидел афишу на круглой тумбе, извещавшую о выставке художника Казимира Малевича. Он был поражен: в таком далеком городе столь редкий художник? Да кто здесь знает о нем? Корнев когда-то видел картины Малевича, выставленные в Москве, и они оставили в нем смутное, неоднозначное воспоминание о себе. Он так до сих пор и не прояснил для себя настоящего отношения к этому художнику. Андрей назвал бы свое восприятие так: любопытство, соединенное с недоумением от встречи с чем-то необычным, неординарным. Глубже разобраться он не имел возможности. Но интерес к художнику остался, и сейчас, увидев его выставку, заинтригованный, он решил воспользоваться моментом, чтобы обновить, а может быть, и пополнить свои впечатления.
Впрочем, была еще одна причина особого внимания Андрея к этому мастеру. Непосредственный начальник Корнева, никогда не унывающий Георгий Симонян обычно так наставлял своих починенных:
– Глянь сюда, ядрена вошь, – это было любимое выражение начальника, – я тебе сейчас наглядно покажу, как надо работать.
И он рисовал на бумагу карандашом квадрат.
– Этот квадрат – дело, которое мы раскрываем. Все, что лежит за этим квадратом, нас не касается. Нас интересует только то, что внутри, и здесь мы должны знать все, до самых, как говорит известная телереклама, кончиков. Пока же квадрат для нас сплошное белое пятно. Но когда он из белого превратится в абсолютно черный, – тут он жирно заштриховывал квадрат, – и нам все в нем станет ясно, вот тогда мы будем радоваться, есть шашлык и запивать его молодым вином. Понял, ядрена вошь?
Этот симоняновский черный квадрат стал впоследствии для Корнева некой путеводной звездой в работе. И когда он узнал о художнике, который для себя и других тоже открыл «Черный квадрат», превратив его в высшее достижение своего творчества, то, естественно, не мог остаться к нему безразличным.
Выставка помещалась в красивом бирюзового цвета здании второй половины ХУШ века, бывшем Путейном дворце Екатерины Великой, построенном Потемкиным накануне путешествия царицы на юг. В советское время дворец заняли местный краеведческий музей и картинная галерея. Нынче их основательно потеснили коммерческие фирмы и киоски, расположившиеся на первых этажах дворца, а его ажурные окна были закрыты размалеванными рекламными щитами.
Народу на выставке было немного.