коряга, ящик или пень становились удобным временным пристанищем для любителей пива. Земля вокруг была утоптана тысячами ног, повсюду валялись куски бумаги, рыбьи кости, остатки хлеба.
По старой привычке местные мужички предпочитали собираться именно здесь, чтобы промочить горло и поделиться новостями. Ну, а жены приходили к павильончику, чтобы разыскать своих мужей и угнать их домой.
Затем «малую землю» облюбовали так называемые маргинальные личности, которые, увы, есть в любом городе: пьяницы, наркоманы, бомжи и прочий малопривлекательный люд. Постепенно они стали полными ее хозяевами, проводя здесь целые дни. В роще всегда можно спрятаться от посторонних глаз, тут же они отсыпались, ругались, порой дрались, выясняя друг с другом отношения.
Жители теперь с опаской стали обходить ранее популярное место. Время от времени полиция устраивала облавы, маргинальные личности исчезали, потом снова появлялись, павильончик то закрывался, то вновь открывался, и жизнь «малой земли» продолжала течь по своим законам.
Сюда и направился Андрей Корнев, предварительно порасспросив об этом злачном местечке Евгения Соловьева. Еще он попросил достать какую-нибудь одежку поплоще, чем вызвал удивленный взгляд Соловьева, но спрашивать тот ничего не стал, как лицо подчиненное: коли столичное начальство объяснять не желает, то ему виднее. И теперь Корнев, одетый в старые потрепанные джинсы и линялую футболку, завихрив волосы, сошел с автобусной остановки, направляясь к зачумленному павильончику. Такой «выход в народ» Андрей любил осуществлять, будучи еще «зеленым» опером и работая непосредственно на «земле». И надо сказать, этот незамысловатый приемчик нередко оправдывал себя: когда Андрей вращался в гуще разношерстной публики и случайных знакомых, то в ходе отвлеченных разговоров порой мелькала весьма ценная информация, которая становилась кончиком нити, с помощью которой потом разматывался клубочек какого-нибудь запутанного преступления.
Живописный народ возле палатки вел себя оживленно, но порой излишне нервно и агрессивно. Андрей взял две кружки дешевого пива, зашел за павильон, присел на деревянный ящик, достал вяленую воблу, принялся ее чистить. Неторопливо глотая желтую влагу местного производства, он с интересом слушал, о чем беседовали два мужика с одинаково серыми лицами, по виду совсем забулдыги. Они уже приняли «четвертинку», заели ее соленой килькой, глотая неочищенной вместе с головами, и теперь «лакировали» водку пивом.
– Мента того так хватанули топором по темечку, что он сразу копыта и отбросил, – скороговоркой частил маленький вертлявый мужичок.
– Эт-то все мафия, – глубокомысленно произнес его собутыльник, лысый с белесыми навыкате глазами. – Она повсюду.
– Не-а, – не согласился вертлявый. – Его Лешка-Колесо ухлопал. Мне участковый сказал.
– Все равно мафия, – глядя перед собой, упрямо повторил напарник, медленно отхлебывая пиво.
– А может,