они достигали все новых высот, пока, наконец, не был создан меч, способный сразить не только любого из жителей Алассара, но и великих алитар. Так же среди них нашелся воин, который взял в руки этот меч и объявил войну обитателям Пандемониума. Разгневанная Альвин повергла шанар, отобрала у них одно крыло, чтобы они не могли летать, но всегда помнили о своем наказании, обрушила Пилар на землю, а самих виновников отправила в мертвые земли. Там они много лет находились в заточении, страдая от вечной тьмы и множества опасностей, и когда Асим вымолил для своих созданий прощение, вернулись в Алассар. Пребывание в суровых условиях сделало их идеальными воинами, не ведающими жалости, в чем я убедилась на примере моего наставника. Но тот, что приехал с орками, показался мне еще более опасным.
Краем глаза я заметила, как Кхарр развернул коня и скрылся в направлении Астарты. Его командиры последовали за ним, а я осталась один на один с карателем.
Шанар смотрел на меня спокойными серо-зелеными глазами и едва-едва улыбался. Я знаю, что для того, чтобы убить меня, ему не надо даже приближаться. Достаточно удара магией. Атаки карателей стремительны, их практически невозможно отразить. Зачастую противник даже не понимает, что произошло, и истекает кровью из десятка глубоких ран.
– Ты не готова к бою, – глядя мне в глаза, сказал он. – Я дам тебе время.
Я кивнула. Я и не планировала драться, только умирать. Но глупо будет упустить свой шанс.
Плавно вытащив скимитары из ножен, я призвала свою силу. Тьма откликнулась, как будто только и ждала этого момента. Высоко подняв клинки в воздух, я начала свой танец. Я двигалась, перетекая из одной стойки в другую, прикрыв глаза и забыв о том, что у меня есть зритель. Я полностью отдалась волнам силы, несущимся сквозь мое тело стремительным потоком, понимая, что делаю это в последний раз. Парные скимитары мелькали вокруг меня двумя смертоносными веерами, но я танцевала не мечами, я танцевала своим сердцем, вкладывая душу в каждый сделанный шаг. Я вся отдалась той мимолетной радости, когда тело наливается силой, приобретает необыкновенную гибкость, легкость, и я уже не просто воин, а будто бы сама смерть, стремительная и неумолимая.
Закончив, я из-под опущенных ресниц осторожно посмотрела на своего противника. Он стоял, завороженный танцем, глаза, до этого холодные, мерцали от восхищения.
Усмехнувшись, я атаковала его первой, не дав времени прийти в себя. Я вложила всю силу в один стремительный рывок, чтобы покончить с ним одним ударом, но карателя на месте уже не было. Размытая тень скользнула во тьме, и в следующий миг он оказался совсем близко. Я успела почувствовать его теплое дыхание на своем лице, а потом все тело пронзило болью.
Один удар. Ему хватило одного удара, чтобы покончить со мной. Кхарр оказался прав. И если это и есть «хорошо» в понимании Алекса, то он вряд ли имел представление, о чем говорил.
Кажется, я закричала. Я не уверена в этом, потому что не услышала ни звука. Весь мир вдруг стал средоточием