до отрогов Радужных гор, увидеть высохшее соленое озеро, откуда в город мешками привозили розоватую соль, и окаменевший древний лес, и ядовитую Черную трясину, тянущуюся на сотни лиг между полуостровом и едва виднеющимся в голубоватой дымке материком, смертельную для любого живого существа, кроме ядовитых змей, а может быть одним глазком взглянуть и на запретные земли. Но сегодня желанное путешествие не радовало.
За неделю пути вдоль русла реки не случилось ровным счетом ничего. Путники почти не разговаривали. Напуганные фермеры приглашали их разделить немудреную еду, гостеприимно предоставляли для ночевки свои сеновалы и наполняли их дорожные сумки свежими огурцами. Протянувшиеся цепочкой водохранилища были почти заполнены, как и должно быть в это время года, в реке же воды почти не было. Солнце пекло немилосердно. Показавшиеся вдали силуэты Радужных гор расплывались в полуденном мареве. Река начала извиваться, как змея и петлять между холмами, которые становились все выше и выше, пока, наконец, не ввинтилась в узкое ущелье меж двух почти отвесных скал. Дальше пути не было. Начинались запретные земли, куда людям ходу не было.
Балаш был разочарован. В Радужных горах вовсе не оказалось ничего радужного: обычные серо-коричневые унылые скалы, как и та, на которой он живет. Почему их так назвали? Абрам же пребывал в растерянности потому, что поездка их оказалась бессмысленной. Понять, что случилось с рекой так не удалось. Но ведь нельзя просто развернуться и уехать, нужно выяснить, куда ушла вода. Но и на запретные земли, откуда брала начало река, ступать было нельзя. Табу. Эту аксиому жители полуострова впитывали с молоком матери.
Так и не придя ни к какому решению, расположились на ночлег прямо у подножия скал, разведя костер и завернувшись в теплые плащи. В предгорье ночью было зябко. Несмотря на усталость, почему-то всем не спалось, смутное беспокойство будто витало в воздухе, вызывая тревогу и отгоняя сон. Покрутившись с боку на бок, путники вновь собрались у костра. Настороженно вглядываясь в темноту, Азар вынул из ножен и положил рядом с собой кинжал с обоюдоострым лезвием.
«Утром я поднимусь вверх по ущелью и, если понадобится, дальше. Вы будете ждать здесь,» – неторопливо сказал Абрам. Чувствовалось, что его решение продумано, окончательно и обсуждению не подлежит. Балаш поёжился. Идти в запретные земли? Ему уже здесь страшно, хотя он и старается изо всех сил не подавать вида.
«Нет,» – решительно и спокойно ответил Азар. И, отметая взмахом руки возможные возражения, добавил: «Мы пойдем вместе».
«Тогда и я пойду,» – мгновенно позабыв о страхе и думая лишь о приключениях, всколыхнулся Балаш.
«Нет. Ты останешься с лошадьми,» – также решительно и спокойно припечатал его к месту Азар, словно таракана походя пришлепнул. – «Будешь ждать пять дней. Если мы не придем, вернешься в город».
«Я тебе что, мальчишка? Раскомандовался, ты мне не наставник,» – вспыхнул Балаш. Много дней сдерживаемая неприязнь вылилась наружу,