в праве называться человеком.
– Поэтому их и содержат в клетках, как животных?! – с вызовом спросила симпатичная полненькая девушка.
– Именно как животных, – Фридрих Иванович произнес эти слова с видимым удовольствием. – Но у них вдоволь еды, воды и чистого воздуха. И каждый день проводятся водные процедуры. Видите тот желоб, идущий по полу вдоль ячеек? Пол в камере под небольшим наклоном, поэтому все нечистоты стекают в желоб под действием сил гравитации, естественным путем, так сказать. Кстати, пол с подогревом. Вообще, у изолированных есть много возможностей сделать свою жизнь максимально комфортной, например…
– Вам не стыдно? Да разве это жизнь? ЭТО НЕ ЖИЗНЬ! – последние слова девушка почти что прокричала.
– Да, Кляйн, не жизнь, – неожиданно согласился с ней экскурсовод. – А результат их жизненного выбора. Это закономерный итог их жизненного пути, который последовательно и привел к такому концу. Да, и у всех здешних обитателей есть выбор: они ведь всегда могут прервать свою, как вы говорите, «не жизнь». Всегда ведь можно уморить себя, отказавшись от еды и питья! Всегда можно разбить свою голову о стену, в конце концов, или, например, уморить себя муками совести! – мужчина неприятно захихикал. – Впрочем, последний вариант самоубийства пока не был достоверно зафиксирован в научных анналах.
Экскурсовод весело оглядел группу, но встретил только угрюмое молчание: шутку не оценили.
– Вы хотите сказать, что некоторые доходят до такого крайнего отчаяния, что пытаются сами инициировать у себя черепно-мозговую травму, не совместимую с жизнью? – подала голос девушка в балахоне.
– Да, Селезнева.
– Но ведь крайне тяжело и болезненно убить себя таким способом.
– Да. Вы абсолютно правы.
– Ужас! Как их потом лечат тут? И где находится медицинский блок?
– Никакого медицинского блока нет, потому что изолированных вообще не лечат. Они находятся в своей ячейке до самой смерти в независимости от состояния своего физического и психического здоровья.
Группа молодых людей потрясенно переглядывалась между собой.
– А как вы потом достаете труп из камеры? Я не вижу двери, – неожиданно громко в тишине прозвучал вопрос Хэпибулина, стоявшего возле одной из пустующих камер.
Экскурсовод криво ухмыльнулся и начал рассказ, чеканя каждое слово:
– Сразу после установления факта смерти вот те многофункциональные устройства сверху начинают…
– Подождите, —перебила экскурсовода Кляйн, – но как исключить возможность ошибки? Ведь по вашим словам люди тут практически не появляются.
Фридрих Иванович как ни в чем не бывало обвел недружелюбным взглядом молодых людей, столпившихся вокруг него, и сказал:
– Ну, вы совсем не уважаете центр обслуживания Изоляторов! Там десятки дублирующих друг друга датчиков, оценивающих