грустно улыбается. В этот момент Скарлетт чувствует, что она защищена от всего мира ей одной. Что бы ни случилось, она всегда ее простит и угостит горячим шоколадом.
– Давай, сделай пару глотков, и мы просто поговорим.
– Вот так. Все хорошо, – мать берет порножурнал и начинает медленно листать, при этом удивленно закатывает глаза, стараясь скрыть улыбку. Всего пару страниц, и журнал уже убран под стол. – Думаю, отцу, знать об этом не обязательно.
Скарлетт лишь с благодарностью смотрит на нее.
– А сейчас ты мне расскажешь все, что ты знаешь, – и мать бережно берет и пожимает ее руку.
И она рассказала. Все. Спокойно, неторопливо. Мать внимательно слушала. А когда Скарлетт закончила, она встала и, налив им еще по чашке горячего шоколада, сказала:
– Ты уже такая взрослая. Когда ты успела так быстро повзрослеть, я не понимаю? Ну, раз уж настало время, я расскажу тебе все. Все, как есть.
И вот теперь уже Скарлетт слушает. Внимательно, пытаясь запомнить все. Она помнит, как уже в тот момент представляла, как этим же вечером слова ее матери будут рассказаны в домике на дереве, где ее подруги, открыв рты, будут внимать каждому слову.
Но тогда, сидя на переднем сиденье, Скарлетт думала лишь о том, почему ее мать не сказала ей, что это настолько больно и мерзко.
«Почему ты не сказала?!»
Она чувствовала, как в ней нарастает злоба.
– Ну, так тебе понравилось? – говорит его мерзкий голос.
«Господи, такое может понравиться только самке дикой гориллы, но уж точно не девушке».
– Да, было потрясающе, – с трудом выдавливает она из себя.
Она видит, как его мерзкая рожа расплылась в самодовольной улыбке.
Машина медленно подъехала к дому. Скарлетт видит, что на кухне еще горит свет.
«Кончено, она не ложилась».
– Слушай, я хотел сказать…
– До завтра, – Скарлетт на дает закончить фразу, и через минуту она уже стоит на кухне и смотрит на мать, которая читает книгу по кулинарии в 3 часа ночи.
– Почему ты не спишь?! – дрожащим голосом спрашивает Скарлетт.
Мать медленно поднимает глаза и смотрит на нее.
– Зачиталась. Как вечеринка?
Слезы подступают к глазам. Между ног все горит. Скарлетт чувствует себя грязной шлюхой, которой просто воспользовались. Ей мерзко, что она сейчас должна оправдываться и сочинять всякую чушь, хотя ее мать уже все прекрасно понимает.
– Все хорошо. – с трудом сдерживая слезы, говорит она. – Я пойду в душ и спать.
– Хорошо, – кивая головой, отвечает мать. – Я еще немного почитаю.
Она лежит на кровати, мокрая после душа. В комнате пахнет шампунем и кремом для тела. Скарлетт лежит и старается не думать о том, как он трогал ее, как касался своим мерзким языком ее шеи. В горле стоит ком, глаза в слезах, но она не может разрыдаться. Мать еще не спит. И она знает.
Скарлетт слышит, как тихо открылась ее дверь.