Иван Тропов

Шаг во тьму


Скачать книгу

кожа плаща спасла, крови почти не было. Лишь четыре небольших ранки с запекшейся кровью, две сверху и две на внутренней стороне руки. Зато все вокруг… Подкожные кровоподтеки и сплошной сине-багровый синяк, уже распухший. Не рука, а верхняя конечность трупа, неделю плававшего в вонючей городской речушке.

      Ноет ужасно – но это пройдет. Заживет. Мало ли у меня всяких разных отметин на теле? Бывало и хуже. И эту переживем, не страшно. Что такое – шрамы на коже?

      Куда хуже другие. Те, что внутри… У меня уже немаленькая коллекция. И знаю, скоро к ним добавится еще парочка.

      Я опустил рукав, завел мотор и стал потихоньку подавать назад, выбираясь из кювета на дорогу.

      Мальчишки… Я знаю, что с ними будет. Все знаю – но ничего не могу сделать. Ни черта не могу сделать, будь оно все проклято! Потому что есть вещи, с которыми мы бороться не в силах.

      Я даже пытаться не буду.

      Верно?

      II. МЕТКА

      Через полчаса я выбрался на шоссе.

      Небо в зеркале заднего вида светлело, рассвет потихоньку выгонял ночь. Навстречу понеслись фуры, обдавая светом фар и ревом моторов. Я встречал их с радостью. Хоть такая, грубая, – а жизнь. Нет той оглушающей тишины и пустоты, того холодного безлюдья…

      Я надеялся, что с первыми признаками дня, с первыми касаниями жизни – уйдет и та пустота, что засела внутри. Но меня не отпускало.

      Не в мальчишках уже дело. Не в мальчишках…

      Страх. С каждой минутой гнездо чертовой суки оставалось все дальше, но страх не спешил уходить.

      Убежать-то я убежал… Но волк со свернутой шеей остался. В пруду, совсем рядом с домом.

      И похоже, эта чертова сука любила своего волка. Любит. Она не знает, что его уже нет. Она будет ждать его, недоумевая, куда же он пропал. Недоумевая вдвойне, ведь она-то не обычная хозяюшка. Она точно знает, что творилось в голове у ее волка…

      Она будет ждать его. Потом искать.

      А когда денька через три-четыре Харон всплывет в пруду…

      Кто-то другой, может быть, и не заметит, что у вздувшегося трупа сломана шея, – вообще не станет его рассматривать. Поплачет и закопает, стараясь не смотреть, не убивать в памяти образ живого друга, – но не она. Она слишком часто сама забирала чужие жизни, чтобы бояться вида смерти. Она заметит, как убили ее волка. А если не она, то тот кавказец, любитель барашков. И тогда…

      Когда она узнает, что ее Харон не убежал, не утонул, а дрался до последнего, защищая ее дом – и убит…

      Вспомнит она про непонятную зверюшку, которую отогнала в тот самый день, когда Харон пропал? Зверька, убравшегося лишь после второго, мощного шлепка страхом – тогда как обычно хватает и одного, и куда более легкого?

      В зеркале заднего вида из светлеющего неба брызнул яркий луч. Я скосил глаза – наконец-то солнце!

      Это был всего лишь свет фар. И черный силуэт машины на светлеющем небе. Не фура, легковая. Какой-то полуночник, вроде меня. Выехал еще до рассвета, ближайший крупный город верстах